Перелом в их жизнях (СИ)

Я вошел в дом сына, воспользовавшись своим ключом, ведь по выходным сын отпускает работников дома. Мне нужен был Адриан, чтобы обсудить кое-какие дела, именно поэтому я и пришел к нему.

— Адриан — я позвал его, стоя в коридоре, но никто не откликнулся и не вышел.

Я решил пройтись по комнатам. Сначала я сходил на кухню, затем направился в гостиную. Оказавшись в той комнате, я был обескуражен. Около дивана стояло бутылки 4 из-под виски, были разбросаны карты, а на кресле и кофейной столике лежала чья-то одежда. Но я не стал больше на это глазеть и решил наведаться в спальню сына.

Поднявшись на второй этаж, я добрался до комнаты сына и осторожно раскрыл дверь. В момент входа в комнату я взглянул на свои наручные часы, ибо у меня была запланирована встреча с партнерами в ближайшее время. Стоило мне сделать пару шагов, как пришлось остановиться, ведь пол подо мной был не ровен. Я убрал одну из ног и взглянул на то, что было подо мной. Я нагнулся, подцепил пальцем ткань, поднял ее на уровень груди и мне удалось понять, что это было женское белье, ибо не думаю, что сын носит кружева (хаха, бдыщ)))). Я тут же положил ткань обратно на пол и поднял взгляд на постель. Именно там и лежала девушка, вероятно та самая обладательница белого кружева. Она лежала ко мне спиной, абсолютно обнаженная, а плед прикрывал ее тело лишь с середины ягодиц. Я сразу признал эту девушку. В мире не так уж и много девушек с темно-синими волосами, так что это определенно была Дюпен-Чен. Я собирался уже покинуть спальню, как на постель сел мой сын и начал тянуться. Потом он перевел свой взгляд на меня и недоуменно произнес:

— Отец? — он перевел взгляд на Маринетт, а потом опять взглянул на меня — Кухня. 5 минут.

Я все понял и вышел.

Конец POV

Габриель спустился на кухню и стал ждать сына. В этот момент Агрест младший, проклиная все, что можно, натягивал на себя трусы, штаны и футболку. А заметив белье девушки, он вообще схватился за голову, быстро схватил и ее, и свои вещи, закинул их ванну и направился к выходу из спальни. Взглянув на комнату в общем, он заприметил почти полностью раскрытую Мари. Он быстро подбежал к ней, накрыл ее и все-таки покинул комнату, закрывая за собой дверь.

Он спустился на кухню, где сидел отец.

— Доброе утро — спокойно произнес Габриель.

— Здравствуй. Что ты хотел? — Адриан не стал церемониться, а сразу перешел к делу.

— Хотел с тобой кое-что обсудить, но вижу, что тебе сейчас не до меня — как-то ухмыльнулся Габриель — Мне уже ждать внуков?

— Отец! — воскликнул зеленоглазый, подовившись водой, которую начал пить после прихода на кухню.

— А что ты так возмущаешься? Когда предложение собираешься делать?

— Какое предложение? Мы с ней встречаемся всего несколько месяцев — глаза блондина лезли на лоб от каждой фразы отца.

— Да не уже ли? Она тебе нравится еще со времен школы — Адриан опять поперхнулся водой — Думаешь, я не знал об этом? А вспомни наш тогдашний разговор, когда ты говорил мне только о ней.

— Отец! Что ты от меня хочешь? Она сейчас не выйдет за меня, да и не факт, что вообще когда-либо — Адриан развел руками, а потом сложил их на груди.

— Почему? Ведь на всех ваших совместных фотографиях вы смотрите друг на друга таким влюбленным взглядом, как смотрели мы друг на друга с твоей матерью... — тут Габриель опустил голову, как и Адриан.

Им было больно вспоминать о той зеленоглазой блондинке, наполнившую их жизни различными красками, а потом покинувшую их...

— Я не могу тебе это объяснить... Это слишком личное... — сказал зеленоглазый после нескольких минут молчания.

— Я не буду на тебя давить. Лучше проводи меня. Мне уже пора идти — Габриель встал из-за стола и направился к выходу из дома.

Подойдя к выходу из особняка, Агрест старший остановился, развернулся к сыну и крепко обнял его, а Адриан обнял его точно так же.

— Скажу тебе одну вещь... Если ты ее действительно любишь, то не причиняй боль ни ей, ни самому себе. Я позвоню тебе позже. Пока, сын — сказал на последок Габриель и скрылся за дверью.

Адриан же молча закрыл за отцом дверь на замок и осел на пол, прислонившись спиной к вертикальной поверхности. В его голове теперь крутились только слова отца. “Не причиняй боль ни ей, ни самому себе...”, “Не причиняй боль...”, ” ...ни ей...”, “...ни самому себе...”.Теперь он думал только об этих строчках. Но все же он встал и пошел убирать беспорядок в гостиной. Выбросив все бутылки, сложив все карты, что-то ему вспомнилось с того вечера, но не все. После он вошел в комнату, где все еще нежилась в постели Дюпен-Чен, заглянул в ванную комнату, взял ранее закинутое туда белье, и вместе с остальной одеждой сложил все в стиральную машинку. Казалось, что везде теперь царил порядок, но это не так. Единственное место, где еще нет порядка — это душа Адриана, которая не может найти покоя. Не зная, что делать, он просто сел на кухне и стал думать о чем-то непостижимом для его ума.