Переломный момент

Каникулы даром не прошли, Валера научил Егорку плавать и позанимался с ним арифметикой. Ребёнок схватывал всё на лету и радовал отца. Оставалось непонятным, почему в школе у него проблемы с успеваемостью. Может быть, стоит школу поменять? Об этом он решил поговорить с бывшей тёщей. Та не допустит, чтобы внук учился кое-как, и где попало. Эх, жаль нельзя забрать парня с собой в Питер. Или это, наоборот, хорошо? Научат ребёнка строем ходить. Лёха рассказывал, как устраивал младшего в гимназию.

– Прикинь, за мои же бабки! – возмущался он. – Я стоял стенку подпирал с остальными такими же лохами, ждал, пока эта гестаповка примет. У неё, бля, все родители на три часа записаны. И это при наличии целой секретарши. Вспомнил детство золотое, непобедимый Советский Союз. А взгляд! Ты бы видел её взгляд. ОБХСС! Ты знаешь, что такое ОБХСС? Отдел борьбы с расхитителями социалистической собственности. Чему они детей научить могут?!

Действительно, чему? Получается, и правда, всё к лучшему. И как в этих условиях размножаться по Лёхиному совету, чтобы хорошего человека было много?

Бывшая тёща выслушала его соображения насчёт смены школы очень внимательно и отнеслась с пониманием, обещала разобраться и решить вопрос. У её внука должно быть самое лучшее образование. В последнее время тёща явно поменяла отношение к бывшему зятю. Ну, да. Он-то вернул себе всё, да ещё с лихвой, и денег на сына никогда не жалеет, а вот у папы Саши, нового мужа бывшей, какие-то проблемы то и дело возникают. Ничего, опять подыщут бывшей кого-нибудь получше. Будет у Егорки ещё одна сестрица или братик. Бывшая, в отличие от него, не стесняется размножаться. Валера порадовался, что у него сын, а не дочка. Представил весь этот матримониальный головняк, или вот ещё каких-нибудь жабиков от неё отгонять. А вдруг и вовсе дура оказалась бы? В мамашу свою. Правда, говорят, девочки обычно мозгами в отца и передают его интеллект своим детям. Враньё это всё. Тесть ведь у Валеры далеко не дурак, и сын сообразительный, а вот бывшая точно дура. Или это она прикидывается? Наверное, им так удобнее. С дур спроса меньше. Вон у Лёхи все его жёны тоже дуры. У него их три, они внешне даже между собой похожи, и через них у Лёхи постоянные проблемы. Он их обеспечивает, а они это обеспечение регулярно просирают. Казалось бы, намаялся с одной, зачем с такой же связываться? Так нет, Лёха себе обязательно находит очередную, один в один, только моложе. Нафига такое размножение?

Вообще, ну её к бесу эту семейную жизнь. Мать его дурой никогда не была, однако с отцом они постоянно ругались. У Валериных родителей непримиримые противоречия имелись буквально по всем пунктам. Пока друг друга до белого каления не доведут, никогда не успокаивались. Хорошо, не дрались, но и не разводились. Разводиться было не принято. Женился, всё! Терпи, пока не сдохнешь. Основной претензией матери, разумеется, была жизнь в страшной казахской дыре, коей, по её мнению, являлся Петропавловск. Можно подумать, сама она была уроженкой центра мира, а не белорусских Барановичей. Валера иногда даже жалел отца, пока тот не начинал засылать матери язвительные ответочки в виде придирок к уборке, к приготовленной ею еде, к её причёске, а самое страшное и обидное к её профессии и успехам на трудовом фронте. Мать работала в поликлинике и отправлялась на работу как на подвиг. В поликлинике по её рассказам её окружали полные придурки, начиная с Главврача и заканчивая гардеробщицей. Валера всегда понимал, что является лишним в момент выяснения родителями отношений, поэтому регулярно убегал в соседний дом к учителю физики. У того в семье не случилось детей, и они с женой всегда радовались приходу Валеры, там он делал уроки, читал книги из обширной домашней библиотеки учителя, там увлёкся физикой, там его впервые погладили по голове, и только там интересовались его учёбой и жизнью. Потом он уехал учиться в Питер. Сам удивился, как с лёту поступил на физмат. Правда, тогда точные науки популярностью уже не особо пользовались. Когда с помощью Лёхи он заработал первые приличные деньги, то первым делом купил хорошую квартиру в Астане и перевёз туда родителей. Однако скандалы в семье не прекратились. Отец по-прежнему был виноват во всём, особенно в казахском гражданстве матери. Он умер первым от рака желудка. Мать рыдала и страдала так, будто любила его всю жизнь до потери сознания. Валера мать жалел, но понимал, все её страдания исключительно от того, что ей больше некому пить кровь. На Валеру же, где сядешь, там и слезешь. Она, конечно, пыталась сразу после ухода отца доводить и его, ведь Астана, в отличие от Петропавловска, кишмя кишела представителями титульной нации, и бедной несчастной русской женщине оказалось совершенно не с кем слова молвить. И кто, спрашивается, во всём виноват? Кто засадил её в золотую клетку и оставил куковать одну?

– Я одна как копейка! – стенала мать с укоризной в голосе.