Переломный момент (ЛП)

– Ты позвал меня замуж лишь потому, что считал, будто я беременна? От кого-то другого?

Вот черт.

Макс знал, что придется сказать правду.

– Нет. Я позвал тебя замуж, потому что люблю тебя. – Он сделал паузу. – И потому что думал, что ты можешь быть беременна от кого-то, и я не хотел, чтобы тебе пришлось иметь с этим дело в одиночку. И потому что на самом деле неважно, кто этот кто-то, но я надеялся, что это кто-нибудь, кого ты любила хотя бы немного, а не тот, кого ты не любила вовсе. И еще я надеялся, что в любом случае ты узнаешь, что единственная вещь, имеющая для меня значение, это то, что ты жива и здорова, и рядом со мной.

Она долго молчала, прежде чем заговорить.

– Хороший ответ. Если мы завтра умрем…

– Завтра мы не умрем.

– Да, но если умрем, – произнесла она, и он знал, что Джина действительно верит в такую возможность, – по крайней мере, у нас есть эта ночь.

Она закрыла дверь ногой, и та захлопнулась со щелчком. Передала ему бинокль со своей фирменной улыбочкой.

– Джина, – произнес Макс.

– Ш-ш, я должна проверить твою повязку, – сказала она, расстегивая его брюки. – Я буду нежной, обещаю.

И Макс обнаружил, что держать глаза открытыми действительно сложная задача.

Глава 23

Такого жуткого похмелья у Джулза еще не бывало.

Первое, что он увидел, открыв глаза, – свет. Слишком много света.

Пламя свечей, несомненно, предназначенных для создания романтического настроения, почему-то казалось слишком ярким. Пришлось прикрыть глаза, оставив лишь узкие щелочки, чтобы мозг не раскололся. Можно было бы сказать, что так легче, но в голове пульсировало, живот, чтоб его, разрывался от боли, а внутри все горело.

Джулз находился в незнакомой комнате, в незнакомой постели. Да что, черт возьми, с ним такое? Он же завязал с подобным поведением, едва окончив колледж.

Голоса. Смех. Далекий, словно из другой комнаты. А может… Снаружи? Вечеринка еще в разгаре?

Рядом с ним кто-то пошевелился. Он повернул голову, но, проклятье, стало так больно, что пришлось зажмуриться и подождать, пока мозг встанет на место.

Джулз медленно приоткрыл глаза, едва разомкнув веки…

Черт побери, кто… она?

Он открыл глаза пошире, отчего голова едва не раскололась надвое, но ему нужно было присмотреться получше, потому что рядом с ним лежала без сомнения девушка.

Вероятно, самая красивая из всех, каких ему доводилось видеть. Джулз разглядел длинные темные волосы, тонкие индонезийские черты лица и еще кое-что: мало того, что рядом с ним женщина, так ей к тому же не больше шестнадцати и…

Память со свистом вернулась к нему, окатив волной адской боли.

Он вспомнил эту девушку. Вспомнил, как она склонилась к нему, и на ее прелестном личике отразилось беспокойство. Как говорила с мужчинами, которые его несли, на непонятном для Джулза языке. Как откинула его волосы, чтобы взглянуть на лицо. И как непрерывно болтала, пока его не положили на кровать. Девушка командовала мужчинами, в этом Джулз не сомневался. Но потом она заметила, что глаза его открыты. Ну или по крайней мере более открыты, чем были ранее. И улыбнулась.

– Теперь выкарабкаетесь, – произнесла она на почти идеальном американском английском.

Джулз вспомнил ноги. Лица. Индонезийца с усами и козлиной бородкой.

Аварию. Машину, рухнувшую с крутого холма.

Эмилио, упавшего замертво.

Эмилио, а не Джулза. Боль, которую Джулз чувствовал, доказывала, что он все еще жив. Едва.

В той не-совсем-случайной аварии он сломал ногу и ударился головой. И вдобавок схлопотал пулю из пистолета Эмилио.

Так вот откуда эта боль.

Он вспомнил Макса. Гараж. Макс будет волноваться.

Будет, если ему, Джине и остальным удалось не угодить в ловушку Эмилио. Если они еще живы.

Джулз осознал, что кожаный пиджак исчез, а вместе с ним иcчезли мобильник и оружие. Штаны тоже пропали. И даже нижнее белье было чужим.

Боже, Джулз надеялся, что юная мисс Индонезия не играла с ним, как с гигантским Кеном. Не ради себя. Ради нее. И все-таки, что она делает с ним в постели?

Итак, она спит. Поверх укрывающей его простыни. Рядом, на случай, если он проснется.

К своему облегчению, Джулз осознал, что она просто присматривала за ним.

Он протянул руку, чтобы дотронуться до девушки, заставить проснуться, но движение вызвало жуткую боль. И хотя он не закричал, звук, сорвавшийся с губ, очень походил на крик.

Цель достигнута. Широко раскрыв глаза, девушка села.

– Привет, – прохрипел Джулз пересохшим горлом, еле шевеля потрескавшимися и опухшими губами. Его что, ударили по лицу? – Не одолжишь мне телефон?

Она заговорила, громко и быстро, на непонятном языке.

Вот дерьмо.

Должно быть, воспоминания о ней, говорящей на чистом английском, были галлюцинацией.

– Меня зовут, – приложив руку к груди, медленно произнес он, – Джулз Кэссиди. Мне нужен, – он сложил пальцы в знак, похожий на жест «Я тебя люблю», и переместил руку к уху, – телефон?

Возможно, имейся у нее ручка и бумага, он нарисовал бы один.

Боже, голова просто разрывалась от боли. Последнее, в чем нуждались Джулз и его раскалывающаяся черепушка, так это играть в угадай картинку на грани жизни и смерти.