Переломный момент (ЛП)

– Я просто говорю, – продолжил Джоунс, – что в «импале» есть бензин, а нам нужен бензин для генератора…

Они все сидели на полу в большой комнате на втором этаже, стараясь не мелькать в окнах. Все, кроме Макса, который стоял в стороне у двери.

Во время последних переговоров Джоунс достал зеркало из аптечного шкафчика в ванной. Ему удалось настроить его так, чтобы можно было наблюдать за армией из окна, не попадая при этом под прицел снайперов.

– Если нам удастся запустить компьютер и пошарить в нем, – снова заговорил Дейв, – может, удалось бы найти что-нибудь еще на одном из дисков.

– Может, это мне стоит пойти за бензином, – сказала Молли.

Проклятье. Если бы Макс окружил четырех преступников, он не тратил бы время на сон. Он говорил бы с ними по радиосвязи. Не давал бы им спать и держал в напряжении.

Устроил бы какой-нибудь непрерывный грохот: музыкальную какофонию, или действующие на нервы звуки через громкоговоритель, или повторяющуюся в случайном порядке непрерывную стрельбу.

Это взаимное время на сон было нелепостью.

Разве что, конечно, к ним действительно едет танк.

– Что, ты собираешься слить бензин из машины через сифон?.. – спросил Джоунс.

– Я знаю, как это делается. – Казалось, Молли оскорблена, что он подумал иначе.

Макс посмотрел на джипы со сверкающими фарами. Оценил расстояние, попытался сделать расчеты. Двенадцать огней. Сколько это займет времени после первого выстрела?

Двенадцать выстрелов разделить на двух стрелков…

– Мы можем вам помочь. – Молли упрашивала и Джоунса, и Макса. – Джина и я. Мы ведь не… не… мешки с картошкой, которые ожидают, пока мужчины их спасут. Мы тоже кое-что умеем. Сливать бензин через сифон меня научила в стране третьего мира одна монахиня, которая сильно злилась из-за отмены финансирования. Она могла бы, наверное, даже вам преподать уловку другую, как смухлевать на черном рынке.

Но если бы у них было три стрелка…

– Как у тебя со стрельбой по мишеням? – перебил ее Макс.

– В смысле, из пистолета? – заморгала Молли.

– Из винтовки.

– Использование смертоносных палок не моя сильная сторона, – покачала она головой.

– Вот протыкать дротиками шарики с водой я действительно хорошо умею. И раздражать моего мужа. В этом я отменно хороша.

– Джина? – спросил Макс, думая, что уже знает ответ.

– Прости, – сказала Джина.

– Ты меня не раздражаешь, – обратился Джоунс к Молли. – Ты меня пугаешь. Давай, тебе нужно вернуться в постель. Ты практически падаешь. Как ты можешь шутить, когда…

Джоунс и Молли, споря, вышли из комнаты, и Джина придвинулась поближе к двери.

Она сидела на полу под окнами, прислонившись к стене спиной.

Девушка ногой подтянула подушку, на которой раньше сидел Макс, и устроила ее рядом с собой – безмолвное приглашение подойти и присесть.

– О чем думаешь?

Макс покачал головой.

– О том, что мы могли бы расстрелять фары, но это не сработает. Их слишком много. Я хорош, но я не Алисса Локке. – Он взглянул на Джину. – Она снайпер. Ты знала об этом?

Конечно, знала. Алисса помогала разбираться с угнанным самолетом. Она была среди снайперов, которые сняли террористов в кабине пилота, где держали Джину.

Джина весьма знакома со смертельной точностью винтовки Алиссы.

– Ты упомянул свою бывшую подругу, потому что?.. – подняла она брови.

Макс пожал плечами и снова посмотрел в бинокль.

– Мы могли бы использовать снайпера. Я неплох, но… Хотя даже Алиссе понадобилось бы много времени – двенадцать выстрелов. Даже сделай она это относительно быстро, как только свет погаснет, после всего этого шума… Одно дело проскользнуть мимо военных, когда они спят. Но когда бодрствуют… Это было бы сложно. Может, мы могли бы переодеться в одежду Эмилио, попытаться сделать ее похожей на униформу, попытаться смешаться с… – Он покачал головой и передал ей бинокль. Пришлось наклониться почти до пола, и его нога начала деревенеть. – Отсюда должен быть выход, но это не он.

Макс осторожно опустился рядом с Джиной на подушку.

– Мне жаль, что я не могу стрелять, как Алисса Локке, – сказала Джина. Прозвучало скорее раздраженно, чем с сожалением.

Рассердилась на него за упоминание о коллеге.

Даже приревновала.

Хорошо. Пусть лучше ревнует, чем до смерти боится того, что грядет.

Макс потянулся и коснулся ее подбородка, разворачивая ее лицом к себе. У нее такая красивая кожа, такая мягкая. Он придвинулся ближе. Поцеловал ее.

Она воспротивилась – на какую-то десятую долю секунды. А через несколько секунд настал его черед отстраниться.

Сторожить первым подразумевало сторожить, что означало: его глазам нужно быть открытыми. Он посмотрел в окно при помощи зеркала. Все оставалось таким же: ни движения, ни изменений.

– Боже, я ненавижу, что ты можешь вот так, – подала голос Джина, переведя дыхание. –

Ты до того хорошо целуешься. Это должно быть незаконно. Ты выбешиваешь меня разговорами о своей бывшей подружке, а потом просто целуешь, и я такая «Нет! Нет… да, да, да!»