Переломный момент (СИ)

Опять объелись, потом Анатолий исполнил заявленные песни, потом пели хором про лодку, про Шизгару, про Баргузина и почему-то «взвейтесь кострами синие ночи, мы пионеры – дети рабочих», после чего Мальвина провозгласила танцы. Лера, несмотря на костыли, скакала вместе со всеми, ей было весело, она даже забыла страдать по поводу того, что Игошин накануне улетел вместе со своей коровой в Эмираты, и это лучше всего свидетельствовало о его категорическом нежелании уходить из семьи. С чего это Лера вдруг решила, что Новый год они уже будут встречать вместе? Галина Ивановна и Мальвина совершенно правы. Нельзя придумывать всё за человека, а потом переживать от несоответствия его действий твоим ожиданиям. И тем более любить его за это несоответствие. Действительно, как можно любить человека, если он делает тебе плохо?!

Лера смотрела, как веселятся Мальвина с мужем, как радуются друг другу, как замечательно танцуют Анатолий с Галиной Ивановной, а ведь они практически старики, ну, пенсионеры, вернее, не пенсионеры, пенсию-то им как раз не дали, считай, отняли.

Сами знаете, людям до тридцати лет кажутся глубокими стариками те, кому уже исполнилось шестьдесят. Зато тем, кому исполнилось шестьдесят, иной раз кажется, что у них ещё вся жизнь впереди. Но факт в том, что люди решающие, когда человеку положена пенсия, обычно находятся в середине жизни, им ничего не кажется, они не думают вообще. Во всяком случае о пенсионерах они точно не думают.

Разошлись уже под утро, Лера доковыляла к себе, разделась, успешно помылась, что при наличии загипсованной ноги оказалось делом весьма нелёгким, и завалилась спать. Однако сна не было, она встала и прижалась лбом к холодному стеклу окна эркера. Лоджии как в соседней квартире у нее не было, зато имелся замечательный эркер, из окон которого можно было любоваться сквером через улицу, напротив.

Приличные как бы элитные дома в центре старались располагать с видом на какую-нибудь зелень, чудом выжившую при уплотнительной застройке. То есть застройщики всячески пытались эту зелень угробить, но при этом хотели, чтобы их дома имели на неё вид. Такой вот парадокс и маркетинг.