Перемена мест

— Ваш лечащий врач. Мы с вами только что беседовали, — с едва скрываемым раздражением напомнила женщина в халате.

— Вы хоть что-то помните?

Мужчина был напорист и строг. Плетнев испуганно кивнул, напряг неушибленную часть мозга и выдал на всю палату:

— В лесу родилась елочка, в лесу она росла…

Больше ничем порадовать не смог, как ни старался. Пожилой доктор посмотрел на него с явным разочарованием, словно работяга в зарплатную ведомость.

— Вас нашли возле кафе «Алмаз». Может, вы живете рядом? — подсказала лечащий врач.

Плетнев ответил не сразу. Осмысленно заглянул доктору за роговые очки и с надеждой спросил:

— А может, я живу рядом?

— Отдыхайте, — мягко предложил доктор и бросил коллеге: — Выйдем.

В коридоре он снял очки, задумчиво поделился впечатлением:

— Генезис неясный… При такой травме — и анатобулический синдром. Словно при лобном поражении. Я понимаю, если б он месяц в коме лежал…

— Ну, всю речь он не забыл, — возразила женщина, — про елочку пел. А когда очнулся, про одежду спрашивал. Ест самостоятельно, в пространстве ориентируется. Ретроградная амнезия. Согласна, при такой травме это не типично.

Доктор водрузил очки на место, предположил:

— Если только память не пропала до травмы. Были случаи, когда у человека наступала амнезия после обычного стресса. Алкоголизм вряд ли — не похож. Сделайте МРТ. И сфотографируй его, может, узнает кто. Разместим фото на сайте. А его будем наблюдать.

По перрону великозельского вокзала в ожидании поезда прогуливался заместитель мэра Ланцов. Под мышкой у купидона Ланцова вместо лука со стрелами была зажата картонная табличка с надписью: «Плетнев Антон Романович». Для пущей красоты секретарша старательно нарисовала фломастерами под фамилией гостя игривые цветочки.

За спиной у Ивана Михайловича топтались его личный водитель, длинный хлопец по прозвищу Кишка, с корзиной цветов и персональный охранник по кличке Леший. Почему его так прозвали, не помнил он и сам. Возможно, просто из-за антигламурной внешности.

Тому, кто встретил бы упомянутых господ в темном переулке, самым последним делом пришло бы в голову, что перед ним сотрудники мэрии. И скорей всего встретивший отдал бы деньги и ценности даже не дожидаясь, когда попросят закурить. Тем не менее в штате мэрии эти два красавца числились в отделе социального обеспечения. Сегодня они были не в привычных спортивных костюмах или ветровках, а в строгих костюмах.

— Хорошо, что цветы купили, — одобрил Ланцов тем тоном, каким барин говорит с дворней, — мужики тоже внимание любят. Завтра в пять утра его заберете, на охоту поедете. Он вроде это любит. И не приведи бог проспать!

— Так мы… как бы… это… не сечем в охоте, — растерялся Кишка.

— Если только с гранатометом, — заржал Леший.

— Сечь и не надо! — жестко пресек веселье Ланцов. — Охоту другие организуют. Ваше дело обеспечить комфорт и безопасность. И смотрите мне! Чтобы все нормально было. Головой за него отвечаете. Если что потребует — землю будете рогом рыть, а достанете, понятно?

Леший хотел было возмутиться, что не по понятиям это — на рога намекать. Еще неизвестно у кого из них рога! Сам лось сохатый, жена на двадцать лет моложе! Кишка по пьяни рассказывал, как ее в коридоре зажал — только хихикала и глазки строила.

Под звуки великозельского гимна — как в столице! — поезд подполз к платформе, пассажиры начали выбираться из вагонов. Ланцов взял на изготовку табличку, принялся пристально разглядывать прибывших. В лицо гостя он не знал, ориентировался на приметы.

Золотов с Настей вышли вместе, остановились недалеко от группы мэрских встречающих.

— Пока. Жду звонка, — улыбнулась на прощание прекрасная попутчица, но уходить не спешила. — Только учти, на курганы надо после обеда ехать или вечером. Когда грязь подсыхает.

— Хорошо, я обязательно позвоню. А грязи я не боюсь. Как танк, — Золотов тоже не торопился с ней расставаться.

Наверно, нужно ее проводить. Хотя бы посадить в такси. Вячеслав Андреевич собрался остановить шнырявшего между пассажиров бомбилу, поминутно громко выкрикивающего «Такси!», но не успел. Со стороны приблизился какой-то невзрачный тип, нагло вклинившись между ними.

— Привет! С приездом! — Тип ткнул Насте в руки букет сирени, поцеловал в щеку.

— Здравствуй, Дима, — немного холодно отозвалась она, принимая лохматый веник, — спасибо.

Золотов раздраженно подумал, что парень — прощелыга и лузер, а сирень оборвал с ближайшего куста.

Тем не менее этот Дима по-хозяйски забрал у Насти сумку, подхватил под локоток и повел в сторону парковки.

Золотов, не ожидавший такого поворота, расстроился. Озадаченно смотрел ей вслед, размышляя — кем приходится Насте этот тип. Может, брат? Кем бы не приходился, но на шею ему она не бросилась. Это ободряло. Хотя… У него на нее пока тоже никаких серьезных планов. Просто инстинкт ревности, как у любого, кто провел какое-то время с симпатичной девушкой и вдруг узнал, что он не один такой.

Иван Михайлович занервничал. Никто к нему не подходил, а поезд уже поднял якорь и тронулся. Одно из двух: либо не приехал, либо проморгали. Что хуже — непонятно.