Перемены

— Джонстаун, — пояснила она. — Самое массовое самоубийство последнего века.

Он нахмурился, обдумывая это, и затем кивнул.

— Ага, я понял метафору. Нет, Дрезден, мы не собираемся просто так поверить им на слово, но очень много людей в Белом Совете не в курсе этого. Кристос собрал большое количество сторонников, которые с удовольствие согласятся на стандартные условия мира.

— Если вы не хотите положить конец войне, — возмутился я, — тогда какого черта вы остановили меня, Капитан Люччио? Я бы исправил это для вас прямо там.

— Ты бы не смог, — невозмутимо сказал Мерлин. — В тебе играли чувства, и ты попал бы в переплет, — слабая улыбка пробежала по его губам, когда он говорил это. — Согласен, приятное зрелище, но не практичное.

Рядом со мною Молли поставила локти на стол и положила подбородок на ладони, внимательно глядя на Мерлина.

Мой мозг продолжал пыхтеть и работать. Я думаю, что я могу… я думаю… Когда он добрался до вершины холма, мои глаза расширились.

— Вы не планируете курить трубку мира. Вы ожидаете атаку.

Он равнодушно посмотрел на меня, и словно невзначай положил руку на рукоять боевой палочки.

— Ей-богу! И что выдало этот секрет, Дрезден?

Я начал говорить что-то резкое в ответ, плевать Мерлин он там или нет, но Анастасия мягко положила руку на моё запястье.

— Наши источники, — с нажимом сказала она, прерывая поток оскорблений готовых сорваться с моих губ, — сообщают о большой активности в лагере Красной Коллегии. Они проводят мобилизацию.

Я перевел взгляд с одного на другого.

— Вы подозреваете, они попробуют протянуть Троянского коня?

— Или что-то подобное, — ответил Лэнгтри.

— Так что мы подготовились к этому, — продолжила Анастасия. — И подготовили наисильнейшую контратаку.

— Гм, — сказала Молли, — что если они серьезно хотят заключить мир?

Мы все посмотрел на неё, и моя ученица визуально уменьшилась под взглядом Мерлина.

— Такое может случиться, — добавила она немного тише.

Артур Лэнгтри чуть улыбнулся.

— Леопард не может изменить свои пятна, мисс Карпентер. Плохо овцам, где волк в пастухах. Красная Коллегия это сплошная дикость и крокодильи слезы. Если они хотят мира, то только для того, чтобы восстановить ресурсы и начать войну.

— Дьявол с хорошими манерами все равно поведет тебя в ад, — подтвердил я Молли, кивком включая в разговор и Мерлина. — Всегда надейся на лучшее и готовься к худшему.

Молли прикусила губы и глубокомысленно кивнула.

Лэнгтри пристально посмотрел на меня и произнес:

— Нужно говорить, почему мне пришлось это объяснять, Дрезден?

— Вы могли бы сделать это более красочно, — сказал я. — Например, вы не использовали иллюстрации и тому подобное, Профессор.

Лэнгтри вздохнул, на пару секунд, закрыл глаза и затем отвел от меня взгляд.

— Хм? — спросила Молли, недоуменно нахмурившись.

— Мы хотим, чтобы Красная Коллегия атаковала, если это является их целью, — пояснил я ей. — Мы хотим, чтобы Красная Коллегия думала, что их трюк сработал. Мы хотим, чтобы они были самонадеянны. Затем, когда они ударят нас, мы ударим их в ответ так сильно и так быстро, что они не будут знать, что происходит, до тех пор, пока не станет поздно.

— Нет, — сказал Лэнгтри. — Они никогда не узнают, что произошло. Конец. Мы не хотим больше вести войну, ни грязную, ни холодную, ни горячую, ни любую другую. Мы хотим уничтожить их, полностью, корни и побеги, — он чуть приподнял подбородок, а его голос стал обжигающе холодным. — Мы собираемся истребить их.

Упала тишина. Радостно потрескивал огонь в камине.

Я почувствовал, как мои ладони сжались в кулаки.

— Но вам надо дождаться, чтобы они первыми себя разоблачили. И вот, — прошептал я, — вы собираетесь попросить меня оставить в покое Герцогиню Арианну.

— Не будь смешным, — сказал Лэнгтри спокойным, тихим голосом. — Я не прошу. Я приказываю тебе воздержаться, Страж Дрезден.

— И оставить ребенка умирать, — сказал я.

— Наиболее вероятно, что ребенок уже мертв или обращен, — сказал Мерлин. — И даже если она еще жива, мы должны смотреть голой правде в лицо: Бесчисленные миллиарды сейчас живущих, как и те, кто еще только родится, будут спасены, если мы остановим питание Красной Коллегии на человечестве навсегда, — его голос стал еще холоднее. — Ни одна невинная жизнь, не стоит больше, чем это.

Я ничего не говорил на протяжении нескольких долгих, тихих секунд.

Затем я поднялся и на мгновенье встретился взглядом с Мерлином. Я мог чувствовать жесткую, стальную волю, которая вела этого мужчину и сделала его волшебство самым большим источником смертной силы на лице земли.

— Есть и другая сторона медали, вы это знаете, — сказал я ему тихо. — Никакая жизнь не стоит больше чем это? Нет, Мерлин. Никакая жизнь не стоит меньше.

Выражение его лица не изменилось. Но его пальцы немного напряглись, сжимая посох. Холодные, голубые глаза мельком скользнули по Молли и затем снова посмотрели на меня.

Опасность буквально витала в воздухе.

Я чуть наклонился к уху Мерлина и прошептал: