Перемены

— Я получил дар от той, которую ты знаешь как графиню Арианну, — перевела девица. — Ты утверждаешь, что дар этот был получен ею незаконным путем?

— Да, — кивнул я, не сводя с него взгляда. — И вам это известно. — Я тряхнул головой. — Меня тошнит от танцев вокруг да около. Скажите ему, что я убью для него Арианну, заберу дочь и уйду с миром. Скажите ему, что, если он так сделает, я не буду рассматривать это как личное оскорбление. В противном случае я готов к бою.

Девица с изрядно встревоженным видом перевела. Стоило ей замолчать, как Красный Король разразился смехом. Он привалился спиной к алтарю, расплывшись в улыбке, хотя глаза его оставались все такими же бездонно-черными, и произнес несколько фраз.

— Мой господин говорит, что он повыкидывает твои члены по одному на каждую дверь, если ты посмеешь поднять на него руку.

Я фыркнул.

— Да. Но я даже не буду пытаться убить его. — Я подался вперед, обращаясь не к девице, а к Красному Королю. — Я постараюсь искалечить его. Ранить. Ослабить. Спроси его, не считает ли он, что смертное проклятие чародея, члена Белого Совета, может нанести ему рану. Спроси его, сильно ли он доверяет людям, стоящим на двух ближних ярусах пирамиды. Спроси, не рассчитывает ли он, что они будут навещать его, приносить подарки, когда поймут, что он ранен.

Аламайя заговорила боязливым шепотом. Ответом ей стала резкая реплика Красного Короля. Я догадывался о содержании этого диалога: «Я не хочу говорить вам этого, мой господин». «Жалкая рабыня, переводи, как я тебе, черт тебя подери, приказал, пока я не затолкал своего башмака тебе в задницу!»

Ну ладно. Может, без последней детали.

Аламайя выполнила-таки свою не самую приятную работу, и слова эти привели Красного Короля в ярость. Он оскалился, и… под его кожей что-то задвигалось, начало перекатываться, бугриться в местах, где у человека ничего обычно не перекатывается и не бугрится.

Я смотрел на него в ожидании реакции, приподняв бровь и улыбаясь ему все той же волчьей улыбкой. С ним давно не разговаривали в таком тоне, а может, вообще никогда не разговаривали — до сих пор. Должно быть, у его психики почти нет механизмов, позволяющих справляться с таким. А если нет совсем, меня ждет поистине ужасная смерть.

Они все-таки нашлись. Он справился с собой, но, мне показалось, из последних сил. И это стоило жизни женщине на алтаре.

Он повернулся и вонзил обсидиановый нож ей в правый глаз с такой силой, что клинок сломался. Тело ее выгнулось дугой, насколько позволили путы, она коротко вскрикнула от боли, голова ее запрокинулась, а потом смерть остановила ее мучения. Только одна нога продолжала подергиваться.

Красный Король провел двумя пальцами по струйке крови, вытекавшей из ее глазницы. Он сунул пальцы в рот, и по телу его пробежала дрожь. Потом он повернулся ко мне, уже совершенно собранный.

Мне приходилось видеть подобное поведение. Такое отличает людей, страдающих зависимостью — алкогольной или наркотической. Они счастливы, набравшись как следует, и в то же время тешат себя иллюзиями, что это поможет им лучше справляться с эмоциональными проблемами.

Это… пожалуй, это объясняло то, как Красная Коллегия вела себя в последней войне. Блин-тарарам, да их король просто алкаш! Стоило ли удивляться тому, что они, едва проявив себя агрессивными и гениальными воинами, в следующий же момент совершали совершенно идиотские ошибки. И этим же объяснялись распри в Красной Коллегии. Если их ноблей отличала способность контролировать свою жажду крови, позволяя ее себе только в удобные моменты по своему выбору, а не по малейшей прихоти, значит, всякий, которому было известно состояние короля, не мог не понимать, что он слаб, противоречив и лишен логики.

Блин-тарарам, подумал я. Этот парень не просто чудовище, он еще и параноик. Да немудрено, ибо он не мог не понимать, что его жажда крови будет воспринята как знак, что его пора свергнуть. Если так продолжалось долго, это не могло не свести его с ума. Я хочу сказать, даже по меркам Красной Коллегии.

Должно быть, так все и произошло. Арианна каким-то образом пронюхала о слабости Красного Короля и накапливала силы для его свержения. Она наращивала силу — личную, политическую, общественную, насколько союз безумных, кровожадных вампиров можно считать обществом. Собственно, устранение врагов критически важно для положения в любом обществе, а у Красной Коллегии из таких врагов в живых оставалось только два. У Арианны буквально не было иного выбора, кроме как устранить меня, если она хотела добиться своего. Ну, и Пирл-Харбор для Белого Совета тоже не особенно ее огорчил бы. Но это уже во вторую очередь.

Черт, да мне просто из кожи вон лезть надо было, чтобы этот маленький псих оставался на троне. Пока он там, Совету не грозила опасность сразиться с грамотно управляемой, единой Красной Коллегией.

Красный Король вытер пальцы о волосы Аламайи и заговорил.

— Мой господин принимает твое прошение о поединке с графиней. Я, его раба, призову ее, а ты пока подожди.