Перемены. Адская работенка

– Угу, – кивнул я. – Только поосторожнее с ней. Потом вернешь.

– Слушаюсь, мой господин! – Он отсалютовал мне своим ножом, сунул его в ножны и свечой ушел в октябрьское небо.

Саня молча смотрел на меня.

Я кашлянул. Я ждал.

– Значит, – сказал он, – Мэб.

Я пробурчал что-то неопределенное в знак согласия.

– Вы с ней… того.

Я не смотрел на него. Лицо мое горело.

– Вы, – он наморщил нос, подбирая слова, – держали ее за задницу. Надо признать, шикарную.

– Саня!

Он издал низкий раскатистый смешок и тряхнул головой:

– Я видел ее однажды. Мэб. Прекрасна неописуемо.

– Угу, – согласился я.

– И опасна.

– Угу, – еще охотнее согласился я.

– А вы теперь ее правая рука.

– Каждый кем-то работает.

Он кивнул:

– Вы еще шутите над этим. Хорошо. Чувство юмора вам еще пригодится.

– С чего вы мне это говорите?

– Она холодная, Дрезден. Она знает жуткие тайны, которые само время успело позабыть. И если она выбрала своим Рыцарем вас, значит у нее особые виды на ваш счет. – Он медленно кивнул. – Так что смейтесь, пока получается. Это помогает не наложить на себя руки, когда дела плохи. Это – и водка.

– Это у вас в России такая поговорка? – спросил я.

– Вам приходилось видеть народные танцы? – ответил Саня вопросом на вопрос. – Представьте себе, как танцуют, приняв бутылку водки. Все вокруг смеются, а там и день позади. – Он пожал плечами. – Если, конечно, вы при этом не свернули себе шею. Что ж, в любом случае это унимает боль.

Голос его звучал почти весело, хотя предмет разговора мне веселым не показался. Какое уж тут веселье!

Я ожидал, что он попытается отговорить меня. Или как минимум выругать меня за идиотизм. Он не стал делать ни того ни другого. Наверное, это было частью его натуры: спокойно принимать всякие напасти. Как бы погано ни оборачивались дела, не думаю, чтобы что-нибудь могло по-настоящему вывести его из себя. Саня просто принимал случившееся, каким бы плохим оно ни казалось, и продолжал сражаться в меру сил.

Что ж, этому стоило поучиться.

Некоторое время я молчал, потом решил довериться ему.

– Я договорился, что сначала спасу дочь, – сказал я. – Как условие сделки.

– А, – отозвался он, обдумал услышанное и кивнул. – Это разумно.

– Вы действительно так считаете?

Он вскинул брови:

– Девочка – ваша кровь?

– Моя, – тихо произнес я.

Он развел руками так, словно это казалось ему настолько очевидным, что не требовало объяснений.

– Из всех видов ужасной судьбы эта еще вполне неплохая, – сказал он. – Это достойно. Спасайте свою девочку. – Он хлопнул меня по плечу. – Если вы превратитесь в отвратительного монстра, а меня пошлют убить вас, я постараюсь этого не забыть и проделаю все по возможности безболезненно. Из уважения к вам.

Я понимал, что он шутит. Если бы еще понять, что именно из сказанного было шуткой.

– Э… – пробормотал я. – Спасибо.

– Пустяки, – отмахнулся он.

Мы постояли молча еще минут пять, прежде чем Саня нахмурился, покосившись на оставшиеся коробки с пиццей:

– А остальные для че…

Тут переулок превратился в сцену из «Птиц». Взвился взбитый крыльями ветер, и сотни крошечных фигурок набросились на пиццу. Там и здесь мелькали гвардейцы Властелина Пиццы, хорошо отличимые от остальных по оранжевым пластиковым чехлам пристегнутых на спине макетников. Остальные щеголяли всеми цветами радуги и хотя на дневном свету они смотрелись не так ярко, зрелище все равно вышло красивое. Тук подключил к делу изрядное количество маленького народца. Проделай я все это ночью – случайного зрителя мог бы и удар хватить.

Маленький народец любит пиццу. Он любит ее так страстно, что дух захватывает. Вид поглощаемой пиццы напоминал кадры военной хроники с разваливающимися в воздухе самолетами. Сначала от пиццы отлетали отдельные куски, а потом все четыре пиццы словно взорвались, разлетевшись на все стороны вместе со схватившими их фэйри.

Все заняло не больше трех минут.

Нет, серьезно, куда это все у них девается?

Тук завис надо мной, запихивая в рот кусок пиццы. Он проглотил угощение, подавил отрыжку и отдал честь.

– Ну что, генерал-майор? – спросил я.

– Мы нашли ее, – доложил Тук. – Она в плену, и ей угрожает опасность.

Мы с Саней переглянулись.

– Где? – спросил я.

Тук протянул мне фотографию, целую и невредимую, и два темных волоса, свернутых в кольца.

– Два волоса с ее головы, мой господин. Или, если пожелаешь, я сам провожу тебя туда.

Саня слегка откинул голову назад; происходящее явно произвело на него впечатление.

– Они нашли ее? Так быстро?

– Маленький народец чертовски недооценивают, – спокойно ответил я. – В определенных обстоятельствах для добычи информации никого лучше их не найти – а в Чикаго всегда сыщется достаточно фэйри, желающих мне помочь.

– Слава Пицца-Лорду! – пронзительно закричал Тук-Тук.

– Слава Пицца-Лорду! – отозвался хор писклявых голосков, исходивших неизвестно откуда. При желании маленький народец умеет становиться почти невидимым.

– Генерал-майор Минимус, продолжай в том же духе, и я произведу тебя в генералы армии, – сказал я.

Тук застыл.

– За что? Все так плохо? Что я такого сделал?

– Все хорошо, Тук. Это выше генерал-майора.

Глаза его расширились.

– Правда выше?