Перемены. Адская работенка

Водитель невозмутимо достал из кармана девятимиллиметровый револьвер и практически в упор выстрелил ей в висок. Пистолет рявкнул.

Сьюзен резко дернула головой и пошатнулась, прижав руку к уху.

– Ох! – Она гневно повернулась к молодому сидхе. – Ах ты, сукин сын, так ведь и оглохнуть можно! В следующий раз я тебе глаз на задницу натяну!

Вместо ответа сидхе с нечеловеческим изяществом наклонился, подобрал что-то с земли и продемонстрировал – сначала Сьюзен, потом мне.

Это оказалась пуля. С расплющенным наконечником, из-за чего она стала похожа на маленький гриб.

Мы оба, скажем так, вытаращили глаза.

Леа развела руками.

– Фея-крестная, – невозмутимо сказала она.

Я ошалело покачал головой. Мне потребовался не один год, чтобы разработать, изготовить и усовершенствовать защитные заговоры для моего кожаного плаща, и даже тогда защита ограничивалась непробиваемостью кожи. Леа же обеспечивала своими чарами неуязвимость всего тела.

Я вдруг ощутил себя жалким дилетантом. Что ж, возможно, иногда оно и полезно.

И тут я нахмурился от пришедшей в голову мысли. Дары моей крестной обладали невероятной мощью – однако Вселенная редко дает тебе что-то задаром. Это так же верно в отношении магии, как и физики. Потратив несколько лет напряженного труда, я, возможно, повторил бы то, на что способны подарки Леа. Сидхе работают с той же магией, что и я, хотя отношения у них с ней совсем другие. Однако же столько энергии в одной точке означало, что где-то в другом месте ее стало ровно на столько же меньше. Или что за это рано или поздно придется заплатить.

Скажем, долголетием.

– Крестная, – поинтересовался я. – Как долго будут работать эти ваши дары?

Ее улыбка сделалась немного печальной.

– Ах, детка. Я же фея-крестная. Такие штуки длятся сравнительно недолго.

– Только не говорите мне, что до полуночи.

– Конечно нет. Я же не из Летних! – Она возмущенно фыркнула. – До полудня.

Что ж, это не лишено логики. Моих чар для плаща хватало на несколько месяцев, и я рассчитывал в следующий раз растянуть их действие на год с лишним. Дары моей крестной питались той же энергией, сила их была неизмеримо выше – значит, и срок действия на порядок уступал моему. Моя самооценка несколько восстановилась.

– Леа, – спросил я, – вы мою сумку захватили?

Гленмаэль открыл багажник и протянул мне сумку, сбоку которой были приторочены мечи в ножнах. Я взял ее и кивнул.

– Спасибо.

Он с улыбкой поклонился. Я испытывал сильный соблазн дать ему чаевые и посмотреть, что произойдет, но с сокрушением вспомнил, что кошелек остался в синих джинсах и теперь, предположительно, сделался частью нового наряда. Возможно, он должен был вернуться в полдень завтрашнего дня – если, конечно, я останусь к тому времени жив, чтобы еще нуждаться в джинсах и кошельке.

– Я подожду здесь, – сказала Леа. – Когда вы будете готовы ехать ко входу на первую Тропу, Гленмаэль отвезет нас туда.

– Отлично, – кивнул я. – Идемте, принцесса.

– С удовольствием, сэр Рыцарь, – откликнулась Сьюзен, сощурив блеснувшие глаза. Я взял ее под руку, и мы вошли в церковь.

Глава 39

Дверь охранял Саня. Он широко распахнул ее перед нами и одобрительно посмотрел на Сьюзен.

– Случаются дни, – заметил он, – когда я просто люблю мою работу.

– Идем, – сказал я на ходу. – Времени в обрез.

Саня в буквальном смысле слова щелкнул каблуками, взял Сьюзен за руку и галантно поцеловал. Балда здоровая.

– Ваша красота превыше всех сравнений, леди.

– Спасибо, – улыбнулась Сьюзен. – Но нам правда надо спешить.

Я закатил глаза и направился дальше.

В гостиной шел негромкий разговор. Когда я вошел, все замолчали. Я задержался у двери и окинул взглядом всех, кто собирался помочь мне вернуть мою дочь.

Молли сидела, одетая в свой боевой наряд. Рубаха в нем состояла из туго сплетенных металлических звеньев, каждое из которых изготовила ее мать из титановой проволоки. Получившаяся в результате кольчуга надевалась между двумя длинными кевларовыми бронежилетами. Все это, как правило, носилось под какой-нибудь верхней одеждой – в данном случае светло-коричневым пожарным комбинезоном. Волосы свои – надо же, естественного каштанового цвета! – она собрала в тугую косичку на затылке, а на столе рядом с ней красовался хоккейный шлем. Вооружение ее составляли с десяток мелких приспособлений для фокусировки, которым я ее научил, – ни одно из них не предназначалось специально для боя. Лицо Молли немного побледнело, голубые глаза внимательно следили за происходящим.

Рядом с ней сидел Мыш, огромный и флегматичный. При моем появлении он поднялся, подошел ко мне и ткнулся в меня носом в сдержанном приветствии. Я опустился на колени и потрепал его за ушами. Мой пес вильнул хвостом, но и только; судя по серьезному взгляду, он понимал, что ситуация невеселая.