Перемещенное лицо. 2. Квадра

– Не знаю. Но если эльфийские маги говорили о большом потенциале… Если вырвется неконтролируемо, на самом деле может доставить много хлопот. Он слишком эмоционален для мага, мне кажется. Насколько я знаю, чтобы воспользоваться магией, нужно отрешиться от всего на свете… и постепенно это входит в привычку. Представляешь себе равнодушного Аля? Я не очень…

– А среди вампиров есть маги?

– Есть. Очень мало. Нам как раз нельзя. У нас особая магия, не похожая на человеческую или эльфийскую… В общем, человеку не справиться с вампиром. Разве ж люди это потерпят? И если только слух идет о том, что какой-то вампир – маг… Убивают без предисловий. И без доказательств.

– А вы?

– А мы проглатываем, разумеется. Нам приходится идти на жертвы, чтобы выжить. Понимаешь, эльфы без людей выживут, а мы – нет.

– А как же было раньше? Вон говорят, что человек появился в этом мире последним, а вот древняя кровь и так далее…

– Говорят много что. Только ведь никто не знает, как оно было на самом деле. И о нас никогда не говорят «древняя кровь». Это эльфы… И я предполагаю, что это они для себя придумали. Для самоуспокоения.

– А что пишут в серьезных исторических трудах?

Гай покосился на него, и глаза его тоже смахивали на звезды, потому что светились.

– А кто ж читал серьезные исторические труды? Это закрытая информация, Дан. Вот властители разве что…

– Я спрошу…

– Зачем? Дан, разве это настолько принципиально, кто появился первым, кто пришел потом, если это было тысячи лет назад? Есть непреложные факты: вас подавляющее большинство, и если мы хотим выжить, мы должны под вас подстраиваться так или иначе. Нам это удалось, эльфам нет, но мне кажется, это вопрос времени.

– Ты будто и не понимаешь отношения эльфов к людям. Я – понимаю, а ты нет.

– Думаешь, нас не стремились уничтожить? – усмехнулся Гай. – Можно, конечно, встать в позу, как эльфы, и подождать, пока изведут под корень. А можно приспособиться, стать если не незаменимыми, то необходимыми. Знаешь, было такое: с нас вдруг потребовали открыть все секреты. Вроде как – почему это вам все, а нам ничего, почему это мы должны платить вампирам… Мы, конечно, секреты сохранили, зато снизили цены. И к вашим лекарям перестали обращаться. Это давно было…

– Мне это все равно кажется диким, Гай. Вырезать половину расы, позволять безнаказанно убивать своих магов…

– Безнаказанно? – усомнился Гай. – Ну-ну… Наказание необязательно должно следовать непосредственно за преступлением. А у нас есть существенное преимущество: мы живем намного дольше. Вырезать половину расы, позволять убивать своих магов, паразитически существовать за счет другой расы. Почему ты об этом не сказал?

– Потому что вы не можете иначе.

– А не будь я твоим другом? Сложись ситуация так, что ты близко не знаком ни с одним вампиром и для тебя наша потребность в крови – чистая абстракция? Клопы да блохи ведь тоже не могут существовать без крови, так вы не особенно с ними церемонитесь.

– Не сравнивай. Вы разумны.

– Кого это вообще интересует, разумны мы или нет… Видишь ли, обыватель так не рассуждает. Обывателю важно, что некий упырь покушается на его полную и абсолютную, а иногда и единственную собственность – тело. И я его понимаю. Мне бы это тоже не нравилось. И знаешь, как нас резали одно время? В истории это туманно называется Темные времена. В общедоступной истории. А на самом деле это были темные времена вампирских войн. Столько крови было пролито… и выпито, пока не решили все-таки договариваться. Появился человек действительно разумный, понял, что от нас не скрыться, что мы перелетим через любую стену, мы при необходимости проникнем в любой дом, что мы можем замаскироваться так, что встречный прохожий не заподозрит в нас вампиров, пока не станет поздно. И предложил переговоры. Тогда и выработали основные правила взаимоотношений. Нами была определена минимально необходимая доза свежей крови. Понимаешь, не удовольствие, а выживание.

– До того было удовольствие?

– Да. Мы не ангелы, Дан. Мы вампиры. Мне твоя кровь вкуснее любого изысканного вина. Но война не могла быть бесконечной. Пожалуй, со временем вам удалось бы истребить нас, но вот какой ценой? Меня учили лечить людей, а тогда учили убивать. – Он задумался и вдруг улыбнулся. – Правда, сейчас я больше похож на вампира прежних времен.

– Ты не любишь убивать.

– Как и ты. Но приходится иногда. Мне интереснее лечить. Или просто книжки читать. По большому счету, я лентяй. А что касается межрасовых отношений… Мы сумели забыть давние обиды, да и вы тоже. А эльфам это не удается.

– Упускаешь одну деталь, – помотал головой Дан. Господи, как же приятно иметь вымытые волосы! Удивительно, но самым неприятным воспоминанием времени заключения была грязь. – Триста тридцать лет назад эльфов всего лишь недолюбливали, а теперь ненавидят, хотя они почти не появляются среди людей. Кому это надо – разогревать ненависть к расе?

– Не знаю. Могу только предполагать. Но ты об этом и без меня догадываешься.