Перемещенное лицо. 2. Квадра

У Дана сработали рефлексы, выработавшиеся уже в этом мире: рука рванулась к эфесу, и катана радостно засияла. Кайя ухватилась за его руку и посмотрела с такой мольбой, что он остановился. Или его остановили.

– Поди вон, Кайя.

Она повиновалась. Эльфийка. Из заложников.

– Удивительно, как вы вообще могли заподозрить меня в женитьбе на эльфийке, Дан, – дружелюбно сказал Кондрат, вытаскивая катану из ножен. Сердце рванулось следом, а вот руки остались в том же положении. Было ощущение, что Дана залили герметиком: немножко дышать он мог, но вот шевелиться – нет. – Она не жена мне, она – моя собственность. То, что вы совершили, не адюльтер, а вульгарная кража. Но я охотно прощаю вас, Кайя действительно потрясающе хороша, и если бы вы просто попросили меня, то я охотно велел бы ей спать в вашей постели. Только вот в чем беда, сударь: сейчас я боюсь предоставить вам свободу. У вас глаза убийцы, а мне, знаете ли, очень хочется прожить еще лет тридцать. Вы ведь Меч Квадры, если я не ошибаюсь. Уж простите, но вам придется подождать властителя или кого-то, кого он пришлет за вами. Я приложу все усилия к тому, чтобы это произошло как можно скорее, обращусь в Гильдию, чтобы связаться с властителем. Но вам придется ждать здесь.

Он положил катану на комод, толкнул Дана в грудь обеими руками, и Дан не упал, а проехал по ковру, как по полированному льду, до стены. А на стене под драпировками обнаружились вульгарные кандалы, и через минуту Дан был прикован – и освобожден от магии. Дышать стало легко.

– Я думаю, властитель не будет гневаться на меня, – поразмыслив, сообщил Кондрат. – Я слышал, он справедлив, а вы нарушили закон. Вы ведь понимаете…

– А вы не нарушили? Я тоже собственность… властителя.

– Я не причиню вам никакого вреда. Вы молоды, физически развиты, сильны, вы сможете простоять несколько дней… думаю, не больше трех. Руки, возможно, станут затекать, но вы наверняка знаете упражнения при неподвижности. Да и массаж не даст крови застояться.

– Вы выбрали не лучший способ увидеться с властителем.

– Не надо мне угрожать, Дан. Не я выбрал способ, а вы вынудили меня. Как я должен реагировать на мужчину, хватающегося за меч? За использование магии прошу прощения, но выхода у меня не было, иначе я ни за что не смог бы с вами справиться. Вам уже легче дышать? Может быть, открыть окно?

Дан не ответил. Кондрат долго смотрел ему в глаза, а Дан старательно держал никакое выражение лица. Ну нет тут никаких графьев. Вообще. А Дан просто притомился, вот и прислонился к стеночке. Привычка у него такая – отдыхать в чужих спальнях. Не рвался в гости, сами звали, так понравился, что вон цепями приковали…

Больше часа Дан думал о своем дурацком поведении и крыл себя последними словами. Потом слова кончились. Он начал представлять себе те слова и взгляды, которыми наградит его властитель за удачно выполненную миссию, но воображение тоже иссякло быстро. И мысли тоже. Одно осталось: трагический взгляд темно-зеленых глаз. Ведь говорил Аль: глаза чистого цвета бывают только у эльфов, да и в том самом поселении, неподалеку от которого они свершали свой геройский подвиг, насмотрелся и на голубизну разных оттенков, и на синеву, и на зелень. Даже темно-фиолетовые глаза были. Как в мультиках рисуют, без полутонов. Кайя…

Она пришла так незаметно, что Дан ее не услышал, увидел только, когда она приблизилась и прошептала:

– Простите.

– Кайя… – начал Дан пропавшим голосом. – Кайя, простите меня.

– Вы сожалеете, я знаю…

– Я не сожалею, Кайя. Я буду помнить этот поцелуй всю жизнь.

– О, Дан, – вздохнула она. – Не стоит. Постарайтесь забыть. Я принадлежу Кондрату, я его собственность. Он обращается со мной хорошо, правда. Вы даже приняли меня за его жену. Мне повезло с ним… Мне так жаль, Дан!

Горло сдавило крепче, чем магией. Дан молча смотрел на женщину своей мечты… нет, даже не мечтал никогда. Любовь? А черт ее знает. Но что с сердцем делалось, как прерывалось дыхание, как больно было… так больно, как никогда в жизни.

– Кондрат велел мне заботиться о вас, Дан. Вам что-нибудь нужно?

Дан покачал головой. Бог знает сколько времени они простояли, молча глядя друг на друга. Наверное, именно это называется «не судьба». В этом мире – не судьба. И как было бы здорово, если бы властитель поскорее оторвал ему голову…

Дан думал, что хуже не бывает, и очень сильно ошибся. Эта комната была спальней Кондрата, и мразь эта благородная заявилась ночевать в собственной постели. Не в одиночку.

Он не обижал Кайю, не был с ней груб, но и нежен особенно не был. Велел раздеваться, уложил и приступил к делу. Как с резиновой куклой. Пара дежурных ласк и сам процесс. Он явно заботился только о себе.