Перемирия не будет (СИ)

Он сильно закашлялся, пытаясь скрыть возглас изумления, и мне пришлось брать инициативу в свои руки, приглашая Марону ДеМелон к выставленных в ряд баночек с натуральной косметикой из лаванды и воска. Она обернулась к Рейджу, гаркнув ему оставаться на месте (хотя бедняга и без того не двигался, замерев у входной двери) и заискивающе мне улыбнулась, подходя как можно ближе, видимо для того, чтобы мой «слуга» не слышал того, о чем несси желает попросить старую ведьму.

Вот уж не думала, что я способна ненавидеть кого-то сильнее Рэйдена. И дело тут не в том, что мои чувства к нему не притупились со временем, покрывшись пылью и туманом, просто осознание что кто-то может обречь другое существо на участь худшую, нежели встреча с самим Жнецом, просто из корыстных побуждений, превратив в безвольное, инертное, какое-то дряблое нечто…и нет, я не оправдываю Тхарна, но он по крайней мере собирался даровать мне милосердие.

Она не ходила вокруг да около, осознавая, что выбора у неё нет и потребовала обещанный в случае отмены заклятья отвар. А еще несколько склянок с возбуждающим.

Я покивала, улыбаясь щербатым ртом и поманила её в подсобку, где на спиртовке уже попыхивал котелок. Такое зелье готовить на огне очага нельзя.

— Знала, знала, — скрежетала я, помешивая деревянной ложкой против часовой стрелки зелье, — что ты явишься. Наслышана.

Высокомерное выражение победительницы на миг слетело с прекрасного лица певицы, но она тут же взяла себя в руки и как ни в чем не бывала стала расспрашивать о дозировке и времени, когда оно начнет свою работу.

— Я не могу ждать, старуха, — откинула она упавшую на лоб вьющуюся смоляную прядь, продемонстрировав родовое кольцо Серптусов на среднем пальце. Заключенный в когтистые лапы мелкого дрогона камень был пугающе чёрным. Матовый, он будто бы впитывал окружающий свет, пугая затягивающей, зияющей бездной. Глаза озорника больше не поблескивали, оставаясь закрытыми и безучастными к происходящему.

Мне сразу вспомнился портрет в семейной галерее, одной из дальних родственниц Алекса, то ли прабабки, то ли прапрабабки. На её тонких, длинных пальцах кольцо алело, ослепляя знающих о его силе внутренним светом, а любопытные глаза тотемного животного герцогов Серптусов шкодливо поблескивали, выражая неподдельную радость.

Я слишком сильно сжала черенок ложки, белея костяшками пальцев и процарапав по днищу котла с противным скрипом, через силу улыбнулась.

— Конечно не можешь, Ваше Сиятельство, — хекнула я. — Вот видишь. Второй день варево булькает. Всё для вас. Всё для вас.

Нацедив бурой жидкости в чашку, я протянула её гадине.

Конечно, я могла бы совершенно спокойно долбануть её по голове или бросить парализующим заклятьем, ускоряя процесс, но мне хотелось насладиться каждой секундой, вкусить плод моих титанических усилий и самое главное, сделать всё, для того, чтобы вернуть Рейджу то, что так подло было у него украдено — самоё себя.

— Пей пока не остыл. Чего смотришь? — зашелестела я.

— Точно поможет, вед…унья? — принюхиваясь к содержимому чашки спросила Морона.

— Слово ведьмы. — Закивала я, продолжая мешать отвар. Только точно не тебе, милочка. Тебе уже ничего не поможет.

Она подносит амулет от ядов и выжидательно смотрит, ожидая поменяет цвет камень или нет. Наивная. Что ж я буду тебя травить, когда у меня на тебя такие грандиозные планы.

Жгучеяд, сонная травка, кисеетень и синяя соль, немного, чтобы усилить воздействие, и с последним глотком ДеМелон падает как подкошенная, продолжая всё понимать и жадно ловить каждое моё движение широко распахнутыми глазами.

Я простым щелчком смахиваю все, что лежало на столе. Под скатеркой оказывается испещренный мелкими символами Изнанки и запретными рунами алтарь, когда-то кусок дольмена, оказавшийся в нашем мире, сейчас он был единственным, что способно было выдержать этот ритуал, не оставив после себя выедающую кислотой воронку зла.

Именно его было труднее всего, даже не найти, доставить сюда к определенному часу, но это оказалось гораздо проще, когда в твоих союзниках Виверн.

Уверенно и легко Себастьян поднял Морону и уложил на камень. Ледяной, как и тот, на котором когда-то давно так же расположили и меня, он буквально впитывал в себя отголоски тепла, мешая расслабиться, лишая надежды.

Я зафиксировала её руки в специальных креплениях и вытащила заготовленную с чистым жгучеядом тряпку. Через четверть часа онемение в горле пройдет, и она сможет кричать, но лишние свидетели нам не к чему, потому разжав челюсть, я вложила ей отравленную паклю и плотно привязала широким лоскутом.

Она затрепыхалась, хныкая и постанывая, но я лишь сильнее затянула узел, наслаждаясь тем, как часто-часто задышала моя жертва.

— Это обязательно? — спросил Себ, кивая на флакон с жгучеядом.

— Нет, конечно. — Удивилась я его человеколюбию. — Но я так хочу. Ты против?

Тот пожал плечами, а когда Морона дернулась, вновь пуская в ход издревле известное оружие — слезы — отвернулся, не в силах терпеть подобное.