Перемирия не будет (СИ)

Я буквально чувствовала, как высвободившаяся после смерти несчастных магов энергия, поднималась к расписанному фресками потолку, концентрируясь в одной точке, словно муравьиная армия, спешащая на зов королевы-матки. В последний раз, прежде чем, покинуть парадную залу розового дворца я оглянулась назад, желая убедиться всё ли в порядке с Рейджем, но бегло брошенный взгляд дал понять, что это бесполезная трата времени — напирающая толпа, затягивающая, будто удавкой на шее, паникой, мельтешащие службисты, обряженные в одинаковые мундиры…

— Небо, будь к нему милосердно, — взмолилась я и шагнула наружу.

Ледяной, пропитанный свободой воздух ворвался в легкие, прогоняя мерзкое послевкусие отнятой жизни…меня бесцеремонно дернули за руку подгоняя к черному без опознавательных знаков экипажу.

— Быстрее, несса, здесь небезопасно, — тянула меня Индира. Хлещущие по спине темные косы подгоняли девицу будто плети рабовладельца. Я едва поспевала, проклиная узкую юбку, быстро шагая по отполированной сотнями ног гранитной брусчатке. — Ну же.

Едва мы откинулись на прохладный шелк подушек, она вытянула ноги в бальных туфельках и не мигая уставилась на меня, комкая в пальцах жесткую ткань обивки. А я, закусив до крови щеку, едва сдерживала слезы.

Боль.

Раздирающая на части, лишающая воли, рождающая лишь самые темные желания боль ушла, словно и не было еще мгновение назад этой агонии. Я неверяще закатала рукав…растекшееся под кожей чернильное пятно исчезло, оставив после себя едва заметный бледно-розовый шрам.

— А что ты надеялась там увидеть? — осклабившись спросила меня Индира. Неуловимо, но в ней что-то поменялось, и в ожидании ответа она даже слегка подалась вперед. Хищные черты лица переплавились в порочные, белки глаз заволокла тьма, из-под пухлых, окрашенных в алое губ показались острые кончики белоснежных клыков. — Рэйден ведь так и не сумел закончить ритуал.

Я дернулась словно от пощечины.

Облегчение, затопившее было меня с головой, осыпалось на пол кареты пожухлой листвой разочарования. Пришпиленная силой словно обреченная бабочка я не могла пошевелиться. Тело не слушалось меня, и замерев в нелепой позе, я застыла безвольной фарфоровой статуэткой не в силах даже скрутить из трёх пальцев знак «отвращения».

— Твои потуги смешны, Амадина, — хрипло рассмеялась Индира, ну или как там её на самом деле. Бледно-серая, выцветшая радужка на фоне чёрных, как безлунная ночь белков смотрелась дико. Косы, будто ядовитые змеи извивались на её груди, сплетаясь в сложные узлы. — Вил, милашка, не зря решился на помолвку именно сегодня…Посмотри, какое небо.

После этих слов она откинула шторку, закрывающую небольшое окно и схватив меня за грудки подвинула так, чтобы мне было лучше видно. Её руки были обжигающе холодны, а касания пробирали до снующих вдоль позвоночника мурашек, я заметила это даже сквозь несколько слоев одежды, и, хотя, скосив взгляд всё же смогла рассмотреть безлунное небо, чем примечательна именно эта ночь так и не поняла.

— Какая забывчивая, — мерзко захихикала Индира. Из её пальцев к моему подбородку протянулись гибкие щупальца тёмной силы. — Я думала ты запомнишь день своей смерти. — Повернув из стороны в сторону лицо, она возмущенно поцокала своим мыслям, а затем дунула на меня, обдавая тяжелым запахом свежей крови. Я тяжело задышала. Кожу пощипывало, и в то же время перестало стягивать от грима.

— Вот еще, — просипела я, с трудом разлепив потрескавшиеся губы, — помнить такую мелочь… — Горло, сжатое в спазме, будто сейчас, в этот самый момент, меня душат, с трудом пропускало воздух. Она засмеялась пыльным, каркающим смехом, как будто подавилась, и резко оборвав его, клацнула у моего рта зубами.

Снисходительно потрепав меня по щечке, черные щупальца втянулись назад, а Тварь вернулась на своё место. Вальяжно раскинувшись на подушках, она щелкнула пальцами и чрез мгновение, заржав, лошади понесли быстрее, а экипаж еще сильнее стал подпрыгивать на брусчатке. Улицы в открытом окне мелькали с такой скоростью, что казалось мы берем разбег перед тем, как взмыть в высь.

Она деловито помассировала виски и начала свою исповедь. И пока мы добирались к месту проведения ритуала Индира не затыкалась, мешая сосредоточиться, и вызывая ненависть самолюбованием и сквозящим меж строк пафосом. Уж лучше бы она убила меня «до» этого бесконечного монолога, щедро сдобренного манией величия и уверенности в собственной правоте.

Вот ведь странно, почему ни один из злодеев, не может завершить начатое молча. От чего необходимо поделиться своим гениальным замыслом, силясь вызвать восхищение у потенциальной жертвы, поглумиться над глупостью и доверчивостью, рассказать о своих планах, и обязательно покаяться, силясь вызвать в том, кого, не ровен час, ты прикончишь самым жестоким способом хоть капельку жалости…