Перенастройка. Россия против Америки

Согласно С. Хантингтону, который называет такой метод модернизации кемализмом, по имени Кемаля Ататюрка, пока не известно ни одной успешной попытки вестернизации. Все ранее вестернизированные страны — от Турции до Сингапура — постепенно наедаются культурным и социальным импортом и начинают искать свои пути на основе собственного культурного и исторического наследия. И Грузия, и Украина находятся еще в начале пути шоковой вестернизации, и исход этой попытки далеко не ясен — ни в одной из этих двух стран пока еще не было ни одной успешной демократической передачи власти после «цветных революций». А надежность новой системы проверяется именно в момент максимальной неустойчивости, когда наступает временное безвластие. С этой точки зрения позиция России предпочтительнее, так как начиная с 1992 года состоялись уже две беспроблемные передачи президентской власти и неоднократные смены доминирующих партий в Государственной думе. Менять свою работающую систему власти на чужую проблематичную — это, наверно, для кого-то очень привлекательно — чистый адреналин. Но непонятно, что еще привлекательного, кроме адреналина, может получить российский народ от таких экспериментов. Если есть работающая система, то экономичнее и полезнее для здоровья заниматься ее улучшением, а не уничтожением.

У России свой богатый и противоречивый опыт вестернизации. Петровская вестернизация, при всех ее достижениях, потерпела провал с точки зрения вестернизации всей страны. Она создала страну в стране, Россию в России, собственно она и превратила Россию в двуглавую химеру. Вестернизированная верхушка плюс нетронутая модернизацией огромная Деревня. Получилась уникальная модель: метрополия-плюс-колония в рамках одного государственного образования. Эта двухступенчатая конструкция существовала худо-бедно до тех пор, пока ее не послал в нокдаун новый азиатский национализм в 1905-м и не нокаутировал новый европейский национализм в 1914—1917-х годах.

Вторая вестернизация произошла с подачи Горбачева и свелась в конечном счете к трем процессам — свободе эмиграции, свободе вывоза капитала из страны и свободе внешней торговли. Те, кто не ассоциировал себя с Россией, ее покинули, прихватив не только чемоданы, но и крупный кусок национального достояния. А из бывшего советского Внешторга возник новый класс вестернизаторов — людей, которые не собираются никуда уезжать, но которые плотно расположились на таможенной границе и хорошо зарабатывают на уничтожении российской национальной промышленности и культуры путем демпинга импортной продукции на внутренний рынок. Эта группа тесно переплетена финансовыми интересами с экспортерами российского сырья, которые нуждаются в поддержке государства для проталкивания и защиты их коммерческих интересов за границей. В результате возникла экономически мощная причудливая идеологическая и политическая конструкция из националистов на экспорт и вестернизаторов на импорт, которая, собственно, и доминирует в российской политике и экономике. Благодаря их усилиям общественный экономический оборот резко ускорился, прибыль на капитал возросла, но значительные части экономики, территории и населения попросту выпали из производительного оборота. Некоторые «вены» и «артерии» гипертрофированно расширились, а капиллярная система отмирает. Даже «сердце экономики» — денежное обращение — не работает самостоятельно, а подключено к чужому аппарату, накачивающему мировую экономику Долларовым физиологическим раствором.

Текущий мировой кризис меняет условия российской внешней торговли и угрожает экономическим основам этой конструкции, создавая предпосылки и возможности для изменений в экономической политике. Доминирую щей экспортно-импортной группировке пока противостоят только не обладающие сравнимыми экономическими возможностями группы, ностальгирующие по советскому безразмерному бюджетному финансированию, и противоположные им по своей политической ориентации люди, чья рыночная специализация заключается в получении западных грантов. Все эти три группы — истеблишмент, «красные» и «белые» — активно вовлечены в текущий политический процесс.

Но есть еще две общественные группы, которые, как айсберги, пока лишь слегка заметны над поверхностью темных вод российской политики. Это, во-первых, класс «новых русских», создавших себя сами в эпоху дикого рынка и мало лояльных как господствующей группировке, так и красно-белой оппозиции. Включение этого класса в политический процесс, которое может произойти в результате кризиса, способно изменить российский политический ландшафт, выводя его из постсоветского статус-кво.