Переписать мир

— Если побольше хочешь узнать о стране, в которой находишься, думаю, начать с нашего подарка будет уместным, — произнёс Дарртэн, чем очень заинтриговал.

А спустя пару мгновений мы спустились во двор, пройдя к конюшням.

Крылатых единорогов здесь называли шэд’хари, что означало небесные стражи. Никто толком не знал, как они появились и откуда, но они были очень сильными, выносливыми и агрессивными, если дело касалось сражения. Это и рассказал мне огненный, хотя я была уже в курсе.

— Они выбирают хозяина на всю жизнь. Я… мы подумали, тебе нужен ещё один защитник помимо охраны.

Ну нет, не нужна мне такая привязанность! Что я буду делать, когда окажусь далеко отсюда и не смогу забрать его с собой? Он же от тоски зачахнет, а меня совесть загрызёт.

— Это обязательно?

Мою неуверенность приняли за страх, и Терион, обняв за талию, подтолкнул ближе к загонам с чудовищно-прекрасными созданиями.

— Я думал, ты боевой мышонок, — усмехнулся вампир, волнуя укусы на моём теле, но я постаралась отвлечься.

Здесь находился и зверь Дарртэна, к которому Владыка подошёл, чтобы его погладить, и на миг я залюбовалась. Всё же, в огненном была нежность, которую он тщательно прятал, и почему-то другие её не удостаивались.

— Можешь пройтись и присмотреться к ним, — указал он на встрепенувшихся при нашем появлении коней. — Ты почувствуешь, когда найдёшь своего.

Они были разные по окрасу и размеру — от угольно-чёрных, до кипенно-белых с серебром, — хотя все казались мне просто огромными, внушающими лёгкий страх. Впрочем, так оно и было, ведь это не простые лошади.

Когда я прогуливалась мимо загонов, каждый его обитатель начинал красоваться. Расправлял крылья, демонстрируя всего себя, поворачивался то одним боком, то другим, будто прекрасно понимая, что нужно делать, но я не сильно была впечатлена.

Меня не оставляли мысли о том, на что я обреку бедное животное, если и правда возникнет привязка, и, тем не менее, по какой-то причине продолжала выискивать взглядом то, что сама не могла понять.

А потом увидела его.

В самом дальнем загоне, забившегося в угол и не желающего подниматься. Сначала я даже не поняла, в чём дело, и что так меня обеспокоило, но затем пригляделась внимательнее, и тогда рассмотрела.

Полностью чёрный, он почти сливался с полумраком загона, но ярко-красная кайма перьев на единственном крыле едва мерцала огненными всполохами, как и грива.

— Кто угодно, только не он, — поморщился Дарртэн, внимательно за мной наблюдая.

— Но ты сказал, я могу выбрать любого.

— Какой от него толк с одним крылом? Он бесполезен, Тея.

Я повернулась к нему, не задумываясь, и сделала пару шагов.

— Значит, если кто-кто вдруг перестанет быть тебе полезным, Владыка, ты и его забросишь в тёмный угол? И убить тоже жалко будет, ведь он вроде как принадлежит тебе, да?

Представляю, что будет со мной, когда он наиграется.

— Драгоценная… — вновь послышались угрожающие нотки, но на сей раз я не испугалась.

Уже безо всяких сомнений вернулась, открыла дверцу и вошла, направляясь прямиком к насторожённо замершему зверю.

— Тея, — позвал Терион, и я оглянулась, заметив испуг на его лице, тут же наткнувшись на другой взгляд.

Мрак, стоявший за спиной мужчин вместе с другими охранниками, смотрел с затаённой гордостью, сложив сильные руки на груди, и это придало мне гораздо больше уверенности.

— Привет, красивый.

В алом взгляде из-под длинных ресниц читалось сплошное подозрение. Мол, это я-то красивый? Издеваешься? Даже фыркнул недоверчиво.

— Не веришь? А зря, — рука потянулась к красной гриве. — Я так просто комплиментами не разбрасываюсь.

Единорог уже более заинтересованно повернул голову и наградил долгим взглядом, в котором было столько эмоций, что я невольно прослезилась. Каково ему было всё это время сидеть тут без возможности подняться в воздух и снова почувствовать свободу? Знать, что никто и никогда его не выберет?

— Тея, ты серьёзно? — до сих пор не верил Дарртэн, но я уже поманила за собой коня, взяв из нетронутого ведра с кормом угощение, а Терион осадил огненного.

— Просто позволь ей — пусть сама поймёт, как это глупо.

Вот же бесчувственные гады!

— Не слушай их — тебе надо гулять, а не то совсем там зачахнешь, — как с ребёнком говорила я, поглаживая неуверенно шагающего зверя, у которого ноги слегка подгибались от слабости. — У тебя есть имя?

— Он достался мне таким, — признался огненный, видя, что я не собираюсь отступать. — Без имени и крыла. Торговец буквально всучил его вместе со стадом, как подарок, а я не стал отказываться.

Конечно, подарок — жаль, ты не оценил.

— Твоё счастье, — пробормотала, чтобы меня не услышали, но вампир всё равно хмыкнул — у него был острый слух, о котором я постоянно забывала.

Вывести единорога оказалось непросто. Он шёл, с трудом переставляя ноги, а когда оказался на свету, шугнулся с непривычки, видимо, слишком долго проведя в полумраке, и это вызвало ещё больше негодования в душе.

Разве заслуживает живое существо такого отношения?

А ведь я не особо от него отличаюсь…