Переписать сценарий

«Стандарт Ойл» несколько раз пыталась договориться с основными владельцами бакинских нефтяных концессий — Ротшильдами и Нобелями, предлагая заключить картельное соглашение. Последняя попытка договориться была предпринята в 1895-м году (строительство Транссиба уже шло полным ходом). «Стандарт Ойл» даже подписала соглашение с Нобелями, но министерство финансов России заблокировало его, после чего русско-японская война стала неизбежной.

Транссиб вдвое ускорял, и существенно удешевлял доставку бакинского керосина на рынки Азии, превращая азиатские поставки «Стандарт Ойл» в пустую трату денег и времени. Россия фактически не оставляла своим конкурентам выбора. Одновременно, с пуском Транссиба, мировой нефтяной рынок для «Стандарт Ойл» закрывался, а английская компания «Шелл» (поставщик русского керосина в Азию через Суэцкий канал) теряла большую часть своего бизнеса.

Вот в такой обстановке и началась русско-японская война. Сопутствующие ей, якобы, революционные погромы в Баку уничтожили две трети нефтяных скважин. За год уровень добычи упал с 10,9 миллионов до 7,6 миллионов тонн. Экспорт русского керосина практически остановился. Только через восемь лет, к 1913-му году, России смогла довести свою долю в мировой торговле до жалких 9 процентов.

Кредиты, предоставленные Японии на войну с Россией, банкиры США и Англии окупили сполна. «Стандарт Ойл» вернула себе контроль над азиатским рынком, и увеличила свою долю в Европе с 30 до 75 процентов, закрепив её специальным картельным соглашением с Ротшильдами и Нобелями. «Шелл» подписала с Ротшильдами новый контракт о транспортировке бакинского керосина, и сохранила за собой статус главного перевозчика русского осветительного масла.

В кратчайший срок американские товары вышли на первое место в японской внешней торговле. Экспорт США в Японию за 1905-м году вырос в 2,5 раза по сравнению с довоенным 1903-м годом. Среди ключевых позиций, наряду с боеприпасами и оружием, естественно, фигурировало горючее. Ввоз из США в Японию в 1905-м году составил 21,5 процентов всего японского импорта, тогда как в 1900-м году он не достигал и 10 процентов. Американский капитал надолго закрепил за собой некоторые позиции, захваченные в годы войны. Белый дом существенно увеличил экспорт своей мануфактуры в Японию и Китай. Русский экспорт нефтепродуктов в эти страны резко «просел». Место российского керосина занял американский.

Проигравших в русско-японской войне было двое — это, конечно, Россия, которую вышибли с нефтяного рынка, и, как это как ни странно, Япония. Её поражение было не менее тяжёлым. Заплатив за Порт-Артур и Цусиму тысячами жизней, влезшая в совершенно дикие долги, Япония не получила ничего, кроме чувства «глубокого удовлетворения», и половины Сахалина, который в начале XX века ничего ценного из себя ещё не представлял.

Мирные переговоры между Россией и Японией в Портсмуте вылились в образцово-показательную порку с последующим «загоном в стойло японского осла», который вообразил, что ему будет дозволено стать кем-то другим, кроме как поставщиком дешевого пушечного мяса. Морковка, которой двадцать лет вертели перед японским носом «наши западные партнеры», в руках Теодора Рузвельта вдруг превратилась в дубину, которой «осёл» был публично и грубо обижен, затем отправлен восвояси, радоваться, что ещё легко отделался. «Поехал за шерстью, вернулся стриженым» — эта русская пословица наиболее точно описывает полученный японской делегацией результат переговоров по итогам русско-японской войны, проведённых под «чутким» присмотром США.

Таковой, впрочем, Япония осталась и в XXI-ом столетии, несмотря на весь технологической прогресс, и мнимую вовлеченность в дела «Большого брата». Японию вытаскивают на международную арену, когда возникает нужда подразнить русского медведя, или китайскую панду, и бесцеремонно загоняют обратно в стойло, когда надобность в дразнилке отпадает.

А чтобы японцы понимали, что Большой Брат — это не Россия, шутить не будет, у них постоянно что-то взрывается. Сразу после русско-японской войны, у себя на базе взлетел на воздух флагман японского флота — броненосец «Микаса». На исходе второй мировой войны взорвались две атомные бомбы, стерев с лица земли Хиросиму и Нагасаки. Уже в XXI веке, рванула АЭС «Фукусима». И японцы всё правильно понимают — рот открывают только по команде, и говорят только то, что от них хотят слышать их хозяева, а по совместительству — бенифициары семи крупнейших банков — владельцев Федеральной Резервной Системы.

Но это проблема японцев, а может быть, даже, совсем и не проблема. Как в бородатом анекдоте: «Страдаете извращениями? — Ну что Вы, доктор, я ими наслаждаюсь»…

— Неужели так сложно вычислить, и перестрелять этих глобальных «менял»? — поинтересовался Едрихин.