Переписать сценарий

Наведя в лаборатории порядок, чем давно никто не занимался, Симона только через час вспомнила о просьбе Кевина — следить за показаниями приборов. Окинув взглядом безотказное до сих пор оборудование «Eltex», всполошилась, и побежала за ребятами: индикатор одного из приборов демонстрировал запредельные параметры, из-за чего величину электростатического поля можно было определить, как «овер до хрена».

Выглянув из лаборатории, девушка поняла, что виной всему был штормовой ветер, внезапно налетевший с моря, гнавший по небу низкие мохнатые тучи со скоростью курьерского поезда, и раскрутивший ветряк так, что он больше напоминал пропеллер самолета. «Нужно отключить лабораторию от вышки, иначе как ё… (термин одного из разделов лингвистики русского языка)» — успела подумать Симона. Раздался оглушительный грохот, недра туч озарила ослепительно белая вспышка молнии, конец которой упёрся в шпиль построенной вышки, соединённой с лабораторией пучком кабелей…

* * *

… Пожарные расчёты древнего городка Энсхеде старались, как могли, но всё впустую — университетскую лабораторию было не спасти. Невиданная по своей силе гроза, разразившаяся над Нидерландами 15 мая 2017 года, пробила все традиционные защиты и «заземлилась» точно на учебный корпус, разметав строительные конструкции снаружи, и вызвав мощный пожар внутри. На месте происшествия, неподалёку от входа, пожарным расчетом была обнаружена помятая, в прожжённой одежде, но, слава Богу, живая студентка факультета креативных технологий, находившаяся в состоянии шока.

Джонни и Кевин, услышавшие раскаты грома, и побежавшие со всех ног к лагерю, увидели на месте лаборатории густые бамбуковые заросли…

* * *

Когда доктор Элизабет Кюблер-Росс в 1969-м году описывала пять стадий примирения с изменившейся реальностью — отрицание, злость, торг, депрессия, принятие, она не была знакома с Симоной, в противном случае стройная теория доктора выглядела бы по-другому. Если первую стадию в виде реки слёз ещё можно было бы трактовать, как отрицание, а длинные тирады из идиоматических непечатных выражений, как злость, то продолжение никаким боком не напоминало ни торг, ни депрессию, ни принятие.

Симона тоже не знала доктора Элизабет Кюблер-Росс, поэтому действовала не по её канонам, а строго по велению собственного сердца, а точнее шила, которое с рождения было локализовано в её нижней части тела. Оно, шило, приказывало ей в тот же вечер, немного придя в себя, пробраться к руинам лаборатории. Убедившись, что компьютер и все копии игры уничтожены огнём, созвониться с рабочими группами в университетах Гонконга и Киото, которые также входили в группу разработчиков игры, и уже через час сидеть в поезде, направляющемся в аэропорт Амстердама.

В кармане Симоны лежало главное сокровище, сохранённое после переноса — флешка с гигабайтом фотоматериалов о жизни города Инчхона 100-летней давности. В голове же зрел пока сумбурный план по организации эвакуации остальных членов коллектива…

* * *

В панике была не одна Симона. Пребывали в панике и ребята, оставшиеся в Корее образца 1903-го года, когда поняли, что «корабль», на котором они планировали отчалить «домой», отправился без них. К тому же, лаборатория с капсулой являлась не только единственным средством возврата в своё время. Она была ещё и мастерской с уникальными для 1903-го года инструментами, материалами и удобствами, без которых жителям XXI-го столетия в начале XX-го станет очень неуютно.

Положительным в этой ситуации было одно обстоятельство — вместе с лабораторией исчезла головная боль о том, как сохранить в тайне и неприкосновенности новейшее оборудование с уникальной информацией.

В ресторане осталась, правда, презентационная аппаратура с ноутбуком Сценариста, которая была адаптирована к местным электросетям, врезка на крыше с беспроводным передатчиком, да смартфоны, которые путешественники использовали, как средства связи, работающие с помощью bluetooth. Но всё это — компактное, быстро маскируемое, и легко транспортируемое.

— Предлагаю считать, что Симона отправилась в краткосрочную командировку, и скоро вернётся за всеми нами, — объявил Сценарист, когда первое потрясение прошло и путешественники собрались на «военный совет» в ресторации. — А чтобы во время вынужденного ожидания не давать дурным мыслям лезть в наши умные головы, предлагаю за это время попытаться выполнить пожелание Джонни — предотвратить трагические события в Корее.

— Джонни, — повернул к нему голову Сценарист, — ключ безопасности народа Кореи сегодня находится в той же связке, что и ключ безопасности России, и его непутёвого монарха. К сожалению — не будем себе льстить — уже заваренную кашу с огня снять не получится. Размажем же, её тонким слоем, чтобы она остыла поскорее, а там, — как знать, может, это и станет нашим обратным билетом.