Перепиши меня начисто

– Майе еще повезло. Ей пришлось только один раз изобразить секс с этим вибратором, а тебя, бедную, вообще поместили под него на круглосуточный режим? Красивая девчонка, парни на третьем уровне петушились и спорили, кого выберешь, а ты… тебя…

Осознанно это происходило или нет, но Ника явно очень сильно задело увиденное. До такой степени, что он зачем-то начал оскорблять Тоя – не лучшая, конечно, стратегия. Но ИИ разозлился не из-за неприятного эпитета, а на подтверждение своих догадок. Он мимо меня шагнул к Нику, рассекая воздух звенящим:

– Ината моя. Не смей на нее даже смотреть такими глазами.

Я попыталась повиснуть у него на локте, а Ник, на мой взгляд, мог бы тоже хоть что-то сделать для сворачивания конфликта. Но его несло:

– Твоя? – он зло рассмеялся. – Ты кто? Резиновая кукла с микрочипом или романтичный принц? Уж определяйся, игрушка с игрушечным именем.

Локоть выскользнул из моего захвата, Той подался вперед. Удар был резким, точным и коротким – совсем без размаха. Ника буквально вышвырнуло за перила: вверх и по резкой дуге вниз под силой тяжести. Я не помню, кричала ли я в полную глотку или подавилась воздухом. Вообще ничего не помню, кроме удивления в его глазах. Потом уже я и кричала, и рыдала, и билась в истерике. В себя пришла много позже, осознав себя в объятиях. Кинред не стал поднимать меня с бетонного пола, сам сел туда и притянул к себе. Той был здесь же, в отключке. Вообще не представляю, кто вызвал директора – вероятно, сам ИИ. А может, я своими криками привлекла охрану. Шеф выглядел довольно спокойным: он не улыбался, смотрел сосредоточенно, хмурился, но хотя бы не бился в припадке – это неведомым образом немного успокаивало и меня.

– Той убил… вы уже все знаете? Ник… он разбился? – я то ли всхлипывала, то ли пыталась протолкнуть в легкие воздух.

– Ината, не задавай глупых вопросов. С такой высоты от него даже каши не осталось.

Я кое-как подавила рвотный позыв. Все-таки я рано решила, что успокоилась. Снова заметалась, забилась, пытаясь нащупать хоть какие-то решения:

– Майя… Майе надо сообщить! Господи… Я не могу поверить! Да как же такое… Майе сообщили?

– Майе сообщили, что Ник уволен за отказ выполнять распоряжения. Ей незачем знать, как именно его уволили.

– Что?! – я взвилась, судорожно вцепляясь пальцами ему в плечи и пытаясь заглянуть в глаза. – Вот так, да? Человека просто не было, да? Она любила Ника, она три года жила с ним в одной спальне, но даже не имеет права знать, что произошло?

– Ината, успокойся, – он сказал тихо.

Но меня трясло все сильнее:

– Вам-то легко успокоиться, сэр! Вам-то это запросто! Вы всего лишь вчера говорили, что не будет никаких проблем, если Ник погибнет. Надо же, как в воду глядели – никаких проблем!

Я орала, не сдерживаясь. Он даже на полтона голос не повысил:

– Ината, успокойся. Пойдем в лабораторию, тебе не помешает доза седатива.

– О, ну это само собой! Возбудить препаратами, успокоить препаратами, вытрясти всю душу препаратами… – у меня просто пропадали силы, но кричать хотелось еще громче. – Я не знаю, как смогу смотреть Майе в глаза… Да хоть это вы способны понимать? Вы, такой знаток человеческих реакций, хоть это понять способны?

Кинред прижал меня к себе теснее и подержал так несколько секунд, но обратился не ко мне, а к кому-то за моей спиной:

– С этим согласен. Надо делать или короткую очистку памяти, или дать возможность пережить стресс. Уведите ее в семнадцатую лабораторию, заприте там. Дозу психолептика внутримышечно. Потом решу, как поступить. Ината, не сопротивляйся. Поспи. Я скоро к тебе приду.

Вот уж не слишком большое утешение. Однако на сопротивление у меня сил не осталось. Нес меня какой-то очень широкоплечий мужчина в форме солдата, рядом шагал еще один, сильно похожий по комплекции. Мне теперь не нужно было лишних подтверждений, чтобы понять – они оба ИИ. Что-то в самой идеальной гладкости кожи, в отсутствии запаха и в стали мышц их выдавало. А ведь действительно, ИИ нельзя перепутать с человеком, если знать наверняка ключевые признаки. Я анализировала эти выводы, чтобы не анализировать произошедшее: Той умеет ревновать. Он настолько сильно умеет, что кому-то это уже стоило жизни, и сегодняшние мои слезы наверняка не последние.

Глава 17

Я очнулась от головной боли, виски сдавило и не отпускало. По ощущениям я спала довольно долго, и мигрень разыгралась давно, просто я никак не могла проснуться – действие сильных седативов. Ни о какой бодрости речи, разумеется, не шло.

С трудом села и огляделась. Совсем небольшая лаборатория, из мебели лишь кушетка, на которой я и находилась. Никакой аппаратуры и даже стойки с пробирками. За единственным окном довольно светло, но я не знала наверняка, вечер сейчас или уже утро следующего дня. Для ответа на этот вопрос необходимо было встать на ноги и преодолеть расстояние в несколько метров до окна, что пока казалось немыслимым.