Переписка

Занявшись из-за полного успокоения служением богу — да возвеличится дело его и да усилится власть его! — во время моления он помянет нас добрыми молитвами, и пусть [тем самым] для нас будут достигнуты постоянные моления и вечные похвалы. Несомненно, что ни у одного живого существа ни из тюрок, ни из таджиков, ни далеких, ни близких, не будет силы для изменения и простора для переделки нашего приказа.

Надлежит, чтобы этот подарок ему считали постоянной пенсией и вечным даром. «А кто изменит это после того, как слышал, то грех будет только на тех, которые изменяют это. Поистине, Аллах — слышащий, знающий»[148]. И да будет проклят всеми — Аллахом, его ангелами и |л. 11б| людьми — тот, кто будет стремиться его отменить.

Пусть все поступают согласно этому и когда [представленный им документ] будет украшен знаком нашей ал-тамги{55} — верьте. Мир вам!

№ 9 ПИСЬМО К СЫНУ, ЭМИРУ МАХМУДУ, ХАКИМУ КЕРМАНА, С ПРЕДПИСАНИЕМ НАСЕЛЕНИЮ КЕРМАНА

Пусть знает дорогой и почитаемый сын Махмуд — да продлит Аллах его жизнь! — что со времен падишаха Газана — да осветит Аллах могилу его! — город Керман находится в зависимости от нас. И уже некоторое время, как и население, и ра'ийаты, и поселившиеся там, и знатные, и большинство |стр. 20| знаменитых [людей] той стороны носят на челе знак служения нам, на шее — ожерелье наших милостей, а на языке [у них] — благодарность за наши добрые дела. С нашей же стороны доброта заботливости и попечения о них не достигают той степени и [того] размера, каковы они в пределах [наших] дум и в средоточии [нашего] понимания. В настоящее время, как слышно, по причине дороговизны съестных припасов и недостатка зерна они стали слабыми, подобно волосу, и тонкими, подобно тростинке, обратились в слушателей слова: «[Да поклоняются Господу сего дома], питающему их [во время] голода»[149], превратились в тонущих в море скудости и горящих в огне нужды, а [испытываемые] ими трудности достигли крайней степени и [самой] высокой ступени. В этом смысле [еще не] доходило до меня столько тоски и печали, подобных [размерами] горе, чтобы описание их вмещалось [лишь] на страницах небес и на листах равнины.

Обязанность [состоит в том], чтобы открыть двери наших амбаров и хранилищ{56} дехкан и знати, которые существуют в Кермане и его вилайете, и назначить проворных нукеров, украшенных нарядом справедливости, дабы из [таких] вилайетов Кермана, как Бам, |л. 12а| Хабис и другие, они доставили бы грузы зерна и съестных припасов и продавали бы зерно по прежним ценам.

Сделайте так, чтобы [и] поселившиеся там, и местное население проводили жизнь в достатке и довольстве под охраной покровительства и сенью заботливости и милости этого дорогого [сына]. Они обретут покой в убежище безопасности и спокойствия и обиталище справедливости и благодеяния и скажут полустишие:

Это время поистине праздник.

Этому сыну и самому известно, что, исходя из [предписаний] долга, для правителей ислама, для повинующихся приказам и указам и для людей имущих является настоятельно необходимым и твердо установленным делом направлять все свои намерения и все стремления, согласно [изречению] «все вы пастыри и все вы отвечаете за благосостояние его подданных», на [охрану] спокойствия подданных, кои суть клады владыки всего сотворенного — да прославится могущество его! — и не упускать ни одной мелочи в обеспечении оснований справедливости и в открытии врат жизни. [Он должен] назначить в каждый округ из вверенных ему округов, |стр. 21| богобоязненных хакимов, которые [озарены] светом справедливости, и [хакимов], которые соблюдением божественных предписаний и запретов восстанавливают традиции добрых дел. Я полагаю, он слышал рассказ об ‘Амре ибн ‘Абд ал-‘Азизе{57}, ибо «если даже один ягненок пропадет на берегу реки, спросится в день Страшного суда». Затем. На основании этого не подобает, чтобы правители областей и покровители народа не замечали бы [какой-нибудь] мелочи в обстоятельствах [земных] созданий, являющихся слугами творца, и прятали бы ногу под полой воздержания. Наоборот, среди [людей] проницательных и опытных считаются достойными |л. 12б| одобрения стараниями и наиболее похвальными правилами гасить огонь, [снедающий] голодных, и одевать раздетых, и следует точно знать, что вознаграждением за добро является добро, как прямо сказано в Книге: «Награда за добро не добро ли»[150]. Стих:

Когда может счастье стать твоим другом?
[Тогда], когда добро станет твоим делом.

А наказание за зло — зло[151], как красноречивое слово [о том] приведено в ясном айате: «И кто сделал на вес пылинки зла, увидит его»[152]. Полустишие:

Воздаянием за зло в мире также является зло.