Переписка

Из доходов имений этого немощного, которые расположены в этой области[168], час за часом и мгновение за мгновением раздавай милостыню всем без исключения жителям и путникам, прибывающим и отбывающим, появляющимся и присутствующим. [Что же касается] улемов, праведных [людей] и [людей] благочестивых, подвижников, сейидов, шейхов, чтецов Корана, знатоков фикха и знатоков хадисов и других достойных [лиц] из чужестранцев и [местных] горожан, из поселенцев и беглецов, которые посещают богоугодные заведения, созданные этим немощным |стр. 27| в Малатье и Антакийе, — расходуй на них то, что обращено в вакф этих заведений. Год за годом приведи в состояние благоустройства мосты, бассейны и дома, которые сооружены и восстановлены в этой стране благодаря нашему мудрому правлению, чтобы вознаграждение за это было получено в наши дни, и хвала нам была на языке людей [нашего] времени.

Поскольку в его украшающих мир мыслях существует доверие — больше не требуется растянутости в наставлении и увещевании. Мир вам!

№ 11 {66} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ СЫНУ ‘АБД АЛ-МУМИНУ {67} , ХАКИМУ СЕМНАНА, ДАМГАНА и ХУВАРА, ОТНОСИТЕЛЬНО КАЗН МУХАММАДА ИБН АЛ-ХАСАНА ИБН ‘АБД АЛ-КАРИМА СИМНАНИ — ДА СМИЛОСТИВИТСЯ НАД НИМ ВСЕВЫШНИЙ АЛЛАХ!

Дорогой, почитаемый и славный сын ‘Абд ал-Мумин, прими привет. [Знай], что желание и стремление к достижению свидания с тобой выходят за пределы и [возможности] описания. Маулана, [являющийся] образцом [среди] равных и достойнейших, источником всевозможного благородства и добродетели, совокупностью величия щедрости с высотой нравственного величия, в описании совершенств которого недостаточны ни чары повествования, ни движения калама, [маулана], обладающий браздами благосклонности и великодушия, присутствие которого возвышает благородных ‘Аджама, — правосуднейший вали, кази ал-кузат Шамс ал-Миллат ва-д-Дин Мухаммад ибн ал-Хасан ибн Мухаммад{68} ибн ‘Абд ал-Карим ас-Симнани украшен совершенством и превосходством, свет его благородства{69} и достоинства освещает завесу сомнений и колебаний. С помощью его определений укрепляются и [получают] предпочтение основы ислама и правила веры. По его приказам и запретам{70} голуби веры поют с минбаров ветвей ее непреложности, что «в этот день не будет неправды»[169]. [Среди] его почетных званий записано [звание] «вместилище шариата». Светоч истины и светильник тариката озарены светом его совершенства.

В настоящее время, направляясь к [своему] обычному месту пребывания и к своему жилищу, он доложил во время прощания и в минуту расставания, |стр. 28| что имеет селения и пахотные поля в округах Семнана, Хувара и Дамгана, которые полностью разрушены и опустошены из-за [взимаемых] диваном тавази{71}, таклифат и ихраджат, истреблены и семена и рабочий скот. Полустишие:

В семье моей |л. 16а|

сто [человек], а доход мой мал.

На основании этого в настоящее время решено, что впредь этот дорогой, родной и рассудительный сын будет придерживаться пути согласия и дороги дружбы с господином маулави, который является величайшим среди ученых, совокупностью совершенств, законодателем законов истины и [всевозможных] тонкостей, ключом врат благополучия и безопасности, сметающим следы зла и заблуждений, защитником благочестивых и истребителем порока. [Он] развевает знамя знаний и нанизывает перлы кротости, проверяет ценности веры, [он] знает цену ожерелий верности. Считай себя в числе его искренних друзей и приверженцев.

Ни в коем случае не выдавайте хавале на его имения и не требуйте уплаты. Его имения, движимое имущество и вакфы (такие, как селения, пахотные поля, рынки, дома[170], мельницы, сады, большие караван-сараи[171], бани), которые находятся в округах Семнана, Хувара и Дамгана, считайте освобожденными и избавленными от ‘авариза{72} и таклифат-и дивани и вычеркнутыми [из] записей. Переведи его наибам и вакилям в виде дара [ему] сто харваров пшеницы и ячменя и три тысячи акче-йи рукни, чтобы он истратил [их] на свои нужды.