Переписка

Поскольку тело человеческое — на самом деле не более чем темница, то душе невозможно быть радостной в темнице несчастий и клетке тела, и она не обретет покоя и успокоения [до тех пор], пока не вернется в свое первоначальное обиталище и в свое естественное жилище. Свидетельством и доказательством этой мысли являются [и] предписание: «Пожелайте смерти, если вы правдивы!»[176], — |стр. 31| и благовестие: «Ты ведь смертен, и они смертны»[177], — и молитва Йусуфа Правдивого — мир ему и благоденствие! — «Упокой меня предавшимся Тебе и причисли к праведникам!»[178], — и указание «Я дошел до божьей Ка’бы», — и прекрасное обращение: «О ты, душа упокоившаяся! Вернись к Господу твоему»[179], — и просьба Мустафы — да благословит его Аллах и да ниспошлет ему мир! — «О боже! упокой меня бедняком».

[Пусть] всевышний бог дарует той святой и чистой душе тысячу успокоений и отдохновений и [пусть] превратит Он его священную могилу и высокую гробницу в место восхода солнц милосердия и в место, куда падают лучи славы! А этого почтенного [человека нашего] времени да сделает [бог] наследником жизни на долгие времена! И да сделает он [так], чтобы для его [погруженного в] созерцание взора и его [ищущих] откровения глаз стала явной и очевидной истина всего [относящегося] к вере и |л. 18а| к мирским [делам], тонкости внешних и внутренних качеств, чтобы [мог] он каждую вещь прочесть и увидеть таковой, какова она есть, [чтобы мог] он познать тайну [слов]: «Мы покажем им Наши знамения по странам»[180] — и [тайну фразы]: «Покажи нам вещи, каковы они есть». И пусть он знает и различает бега от суеты сует, вечное от тленного, существующее от несуществующего, сотворенное от извечного, жизнь от смерти, [чтобы мог] он отвернуться от первого{78} и пойти навстречу второму. Если всевышнему Аллаху будет угодно, его бесподобная натура и его незаменимые качества всегда будут{79} защищены и сохранены от несчастий времени и превратностей веков, [сохранены для того], чтобы у этого немощного был повод для преданности и благожелательности и чтобы и в уединении и в обществе, и в радости и в горе он мог произносить хвалу и разглашать похвалу этому господину.

Хотя я намеревался сказать много больше, |стр. 32| слезы, [текущие] из очей, смывали все, что я писал, и уничтожали все, что я изображал. *Стихи:

Сохрани Аллах от того, чтобы я
Уподобился лягушкам, обитательницам рек!
Когда они кричат, то наполняют [криком] воду,
А если замолкнут, то умрут от печали.

Этими двумя двустишиями заканчиваю теперь это полное горечи повествование. Стихи:

Хотя сломалась ветка в саду твоих высоких качеств,
Благодарение и хвала, что стоит тот корень, который является основанием.
И если исчезла одна роза из цветника твоей надежды —
Благодарение богу [за то], что на месте роза сада твоего бытия.

Поскольку приносящий [это] очень торопился, то пока, согласно [сказанному]: «Дар бедняка — это мелочь», — послал в дар в качестве подношения полустишие: «Все в доме остается хозяину». Если Аллаху будет угодно |л. 18б|, [посланное] будет принято. Уповая на безграничную милость и великую благосклонность [нашего] господина, этот немощный надеется, что он укроет его ошибки полой прощения и помянет его в [своих полных] благочестия утренних и вечерних молитвах. Мир вам!

№ 13 {80} ПИСЬМО, НАПИСАННОЕ В ОТВЕТ НА ПИСЬМО МАУЛАНЫ САДР АД-ДИНА ТУРКЕ {81}

[Ваш] благородный ответ, [Ваше] любезное послание, наполненное дружескими чувствами и единодушием, получено. Аллах свидетель, что прочтение содержания и созерцание листов этого [послания] увеличили свет в глазах и радость в груди. Высказанная благосклонность и проявленное благородство — результат сущности ангельских качеств [того, кто представляет] квинтэссенцию времени и [является] единственным в мире, могут быть примером [этого] благоволения.

Для сердца и очей порядок смысла и формы и красота изображения |стр. 33| и слов были равнозначны [изречению]: «Оживляет мертвого и делает зрячим слепого»[181]. Стих:

Я и весел, я и смущен; я и радостен, я и печален:
Что, [если] я не смогу выполнить это поручение?[182]

[Уже] сказано чрезвычайно одобрительно и безгранично похвально о редкостности изложения, о чудесах пера и пальцев [того, кто является] повелителем страны познания и убежденности.