Переписка художников с журналом «А-Я». 1976-1981. Том 1

Возможно, тебе это покажется слишком чувственным отступлением, но, на мой взгляд, только на внутренней порядочности и взаимном уважении должно держаться братство художников, которое здесь такое же гнилое, как и у Глезера. И это страшно! В данном случае говорю не столько о нашем плачевном примере, сколько об общей ситуации. Мы никогда бы не приняли участия в подобной выставке, если бы знали, что будет подобная комиссия. Пацюков намеренно или случайно затянул организацию, и выставка, вместо того чтобы быть мероприятием Дома народного творчества (а их не проверяют никакие комиссии), стала, соответственно плану на май в Доме учёных, выставкой мосховской, которая и потянула за собой этот скандал. На следующий день, в пятницу 26 мая, должно было быть открытие, но явилась повторная комиссия. А на улице стояла огромная толпа, мы тоже были и принимали поздравления с концептуальным вернисажем. Комиссия потребовала снять все фотографии Инфантэ и три Ваниных [Чуйкова] работы. Вот тут-то ребята, я имею в виду прежде всего Ивана, сделали очень грубую ошибку, что согласились выставляться в таком кастрированном виде. Здесь было важно дело принципа. В художественном отношении выставка пострадала, т. к. Инфантэ был представлен старыми, всем известными живописными картинами. В Иване до сих пор борется какое-то мосховское мышление с новым, независимым, творчеством и соответственно способом его демонстрации.