Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк

Я веду здесь жизнь весьма утомительную, часто бываю в гостях, и для приема гостей у себя должен даже был назначить известные часы дня. Из новых знакомств самое приятное для меня знакомство с Виардо, которая произвела на меня самое отрадное впечатление тем действительно теплым участием и сочувствием, которое она мне высказала. Простота и искренность в ее обхождении совершенно пленили меня. Из музыкальных тузов очень любезно отнесся ко мне Ambroise Thomas и Lamoureux. Впрочем, вообще я не могу пожаловаться на недостаток внимания ко мне со стороны здешних артистов. Из русских ежедневно вижусь здесь с Брандуковым. Бедный юноша показался мне очень бледным, худым и истощенным. Несмотря на то, что в Париже он пользуется репутацией отличного виолончелиста, материальное положение его крайне стесненное, и он пламенно мечтает о переселении в Петербург или Москву, но, увы, там места заняты, и поневоле приходится оставаться в Париже, где, по крайней мере, он вращается в самом лучшем обществе и упрочивает свою репутацию.

Погода здесь стояла всё время очень дурная, а третьего дня было до того холодно, что я топил свой камин. Сегодня я был на похоронах Влад. Алекс. Давыдова, двоюродного брата Льва Вас[ильевича], которому покойник завещал свое именье в Гродненской губернии. Таким образом, состояние Льва Васильевича теперь значительно увеличится.

Через неделю надеюсь уехать в Россию, в которую стремлюсь всей душой.

Будьте здоровы, дорогой, бесценный друг мой! Дай бог Вам всякого благополучия.

Беспредельно Вам преданный

П. Чайковский.

330. Чайковский - Мекк

Париж,

5 июня 1886 г.

Милый, дорогой друг!

На другой день после получения бюджетной суммы я получил и дорогое письмо Ваше, за которое очень, очень благодарю Вас. Прошу Вас извинить меня, дорогая моя, за то, что, как вижу из письма Вашего, ответная телеграмма моя на вопрос о том, куда послать мне бюджетную сумму, долго не доходила до Вас и, быть может, причинила Вам беспокойство. Мысль эта очень огорчает меня, но я, ей-богу, не виноват и не понимаю, почему произошло это замедление.

Милый друг мой! Я решился опять отложить на неопределенное время мое лечение в Виши. Мне так хочется поскорее быть в России, что если бы теперь поехать лечиться, состояние моего духа было бы недостаточно покойно для того, чтобы лечение принесло действительную пользу. Мне слишком хочется теперь работать, не теряя времени, и поэтому через несколько дней я поспешу в Майданово. Впрочем, я должен сказать, что мое здоровье настолько в эту минуту хорошо, что поездку в Виши смело можно отложить на некоторое время.

Я усматриваю из письма Вашего, что в скором времени Вы покинете Плещееве, дабы провести часть лета на берегах Рейна. Мне кажется, дорогая моя, что, по природе Вашей, частые перемены места полезно влияют на Ваше здоровье, и поэтому я радуюсь при мысли, что Вы проведете несколько времени в действительно чудной местности.

Как Вы бесконечно добры и заботливы относительно детей своих! Как хорошо, что Вы устроили Колю в собственном хорошеньком уголке Москвы. Я отлично знаю приобретенный Вами домик, ибо долго жил как раз напротив.

Третьего дня я адресовал Вам письмо на Мясницкую. Надеюсь, что оно дошло до Вас.

Дай бог, чтобы всё у Вас и у Ваших ближних было благополучно.

Я утомлен бесконечно и страстно стремлюсь к себе в деревню.

Будьте здоровы! Благодарю Вас от всего сердца.

Ваш до гроба

П. Чайковский.

Бедный Баварский король!.. Какой трагический конец и какое злодейство вся эта история!!!

331. Мекк - Чайковскому

Плещеево,

8 июня 1886 г.

Милый, дорогой друг мой! Пишу Вам только несколько слов, потому что не знаю, застанет ли эта записка Вас еще в Париже. Посылаю Вам, дорогой мой, вырезку из юмористического английского журнала Punch, который получает Юл:я, и в котором по поводу игры А. Рубинштейна в Лондоне (с карикатурою на него) говорится, хотя вскользь, о Вас, но из этого видно, что Вас знают и за границею, и даже на этом туманном острове, которому нет дела ни до чего, что делается на континенте, Вас всё-таки знают, - это меня бесконечно радует.

Я узнала из письма Анны, что в Париже умер их дядюшка и что он свое состояние оставил ее отцу. Меня это очень радует, т. е. не то, что дядюшка умер, а то, что он свое состояние оставил Л. В. Давыдову. А скажите, дорогой мой, как велико это состояние, ведь об нем говорили, что он очень богат; дай бог, чтобы это подтвердилось. Когда Вы в Виши? Будьте здоровы, мой несравненный друг, крепко жму Вам руку. Всею душой Вас любящая

Н. ф.-Мекк.

Получили ли Вы, дорогой мой, русские бумажки на две тысячи рублей, которые я Вам послала?

332. Чайковский - Мекк

С.-Петербург,

17 июня 1886 г.

1886 г. июня 17 - 18. Петербург - Майданово.

Милый, дорогой друг мой!