Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк

Простите, ради бога, милый, дорогой друг мой, что до сих пор не отвечала на Ваше письмо и не благодарила еще за Вашу всегдашнюю готовность оказать мне помощь и сделать добро, но меня так мучила головная боль целую неделю, что я думала, что с ума сойду. Только теперь стало немножко легче, и я спешу от всего сердца благодарить Вас, милый, добрый друг мой, за все сведения, которые Вы мне даете насчет Тифлиса, и за Ваше доброе предложение обратиться с просьбою к Анатолию Ильичу, но, видно, уж мне не судьба попасть на Кавказ. Я в то же время, как обратилась с вопросами к Вам, спрашивала мнения моего доктора, который, в свою очередь, обратился к другому доктору, кавказскому уроженцу, которого семейство прожило прошлую зиму в Тифлисе, и они определили так климат Тифлиса: что это как они выражаются, не санаторная станция, потому что климат зимою очень неровный - то тепло, то мороз доходит до семнадцати градусов. А тут, как нарочно, чтобы дразнить меня, Володя получил сведения из Тифлиса, что можно нанять большую квартиру, которую занимал Шереметев (это хороший знакомый моего Володи), но я боюсь решиться на такой для меня трудный путь, как переезд двое суток в экипаже от Владикавказа до Тифлиса и рисковать найти несовсем подходящий для меня климат, и поэтому я с величайшею грустью и величайшим раздражением за то, что у нас в России нет железных дорог там, где они непременно должны бы быть, отказалась от мечты пожить на Кавказе. Тем не менее, много и много благодарю Вас, мой милый, несравненный друг. Скажите, милый друг мой, Анатолий Ильич товарищ прокурора или сам прокурор? Я недавно спорила об этом; я утверждала, что он прокурор, а мне говорили, что товарищ прокурора.

Ко мне вчера приехала Соня, а Саша уже уехала к себе в Гурьево: ее Маня выдержал экзамен и переходит третьим учеником. Для начала это очень хорошо.

Не пишу больше, потому что боюсь, чтобы голова опять не заболела. Будьте здоровы, мой милый, бесконечно дорогой мне друг. Всею душою Вас любящая

Н. ф.-Мекк.

432. Чайковский - Мекк

С. Фроловское,

4 июня 1888 г.

Милый, дорогой друг мой!

Я никак не могу, чтобы от времени до времени не беспокоить Вас денежными просьбами. Конечно, Вам покажется удивительным, что теперь, когда я сделал концертное путешествие по Европе и получил пенсию от царя, я могу всё-таки нуждаться в деньгах. Но дело в том, что путешествие имело в результате, кроме утомления и увеличения известности, страшные, невероятные денежные расходы. Только с будущего года я могу предпринимать поездки за границу для участия в концертах, не иначе как с платой. В нынешний же раз я получил ничтожную плату только в Гамбурге и Лондоне. Это была капля в море в сравнении с тем, что я истратил. Случились и разные другие обстоятельства, весьма невыгодно отозвавшиеся на моих финансах: например, неуспех “Чародейки”, устройство моего нового жилища, ради которого пришлось обзаводиться всем, ибо тут ровно ничего не было и дом был в состоянии необитаемости; ввиду пенсии, о которой все знают, удесятерились обращения ко мне за денежною помощью, и многое, многое другое. В настоящее время истощились на довольно долгий срок все мои ресурсы, и после долгих колебаний я решаюсь, если возможно это, просить Вас вместо 1 октября прислать мне бюджетную третную сумму в настоящее время. Вы оказали бы мне этим огромное удовольствие и облегчение в моем временном стесненном положении. Пожалуйста простите меня, дорогая моя, и, если возможно, в той или другой форме, как Вам удобнее, исполните мою просьбу. Очень совестно и стыдно беспокоить Вас, особенно ввиду того, что теперь, казалось бы, меньше чем когда-либо я имел бы повод беспокоить Вас и злоупотреблять добротой Вашей.

Я уже несколько дней не выхожу вследствие нездоровья. Жестоко страдал я от зубной боли.

Сегодня получил письмо Ваше. Глубоко сожалею, что Вы отказались от мысли о Кавказе. Ради бога, когда я, как в данном случае, вызываю Вас письмом на ответ, не отвечайте мне иначе, как двумя словами, и, во всяком случае, выждав такого момента, когда Вы совсем хорошо себя чувствуете.

Будьте здоровы и, ради бога, простите меня.

Беспредельно преданный

П. Чайковский.

Р. S. Брат Анатолий - прокурор.

433. Мекк - Чайковскому

Плещеево,

8 июня 1888 г.

Дорогой, милый друг мой! Спешу написать Вам только несколько. слов (потому что голова опять угрожает болеть) о том, что посылаю отдельным пакетом третную сумму от срока 1 октября.

Кажется, теперь наступило наконец лето, хотя никак нельзя еще жаловаться на жар, но, бог даст, придет же он наконец.

Как мне жаль бедного германского императора . Так страдал, терпел такие лишения и не выстрадал себе даже и нескольких лет жизни, а в последний год еще имел так много тяжелого горя и разочарования от самых близких людей. Боже мои, от этого никто не избавлен, даже императоры.