Переплести судьбу

— Молоко будет, говоришь? — прищурилась старуха, выслушав мои идеи. — Жрец Паутину сплетет?

— Сплетет, — кивнула я. — Домик вам дам, есть пустые дома возле мастерских, учеников найду, только дело передайте.

Старуха пожевала губами:

— А если сбежишь? Мужу твоему не под силу и служить, и с хозяйством управляться. Вильго немощен, да и многое слишком на нем.

— Не сбегу, — пообещала я. — Мне здесь нравится. И людей наймем. Вот только…

Я рассказала про Туманную Рощу, погребенную под зданием Аркадуна.

— Верно, — сказала элла Рокка. — Давно это было, но Роща все там, внутри. Из-за нее в Аркадуне никто и не живет. Призраки, госпожа. И альвы злятся.

— А это исключительно здешних альвов Роща? — поинтересовалась я. — Или она везде одинаковая?

Различаются ли Туманные Рощи по территориальному признаку? Не спросят ли меня в замке: «Слышь, ты с какого района?»

— Везде, — авторитетно кивнула элла Рокка. — Раньше говорили «с другой грани место», а дверей в него много. Люди, что пришли сюда с первым заселением, сами со своими умершими сюда приходить говорили, неважно, где кто умер.

— И последний вопрос: та, кто убивается по наследнику в Холме, это наша Орима?

… Девушка стояла на крыше замка. Я нашла ее довольно легко — двери в необитаемый дом были раскрыты, а лестница поднималась на самый верх.

— Орима, — позвала я, — не стой так близко к краю.

Девушка оглянулась, блекло взглянула: потухший взгляд, бледное лицо, круги под глазами. До моего окрика она смотрела в сторону Холмов.

— Ух! Холодный ветер какой! Пойдем, — попросила я, подходя поближе. — Давай выпьем чаю и поговорим.

— О чем? — я скорее догадалась по движению потрескавшихся губ, чем услышала.

— О тебе. О твоей тайне.

— Она вам рассказала?

— Абигэль? Нет. Я сама сопоставила, проанализировала…

— Значит, не все сопоставили, — Орима невесело усмехнулась.

— Что, все так плохо? Молчишь? Зря. Твоя тайна — секрет Полишинеля.

— Секрет кого?

— Так говорят в моих родных местах. Это означает, что тайна не тайна. Ты ведь сбежать хотела в ту ночь. У тебя под накидкой был узелок. А Аретта тебя увидела и вышла. Так все было?

Орима опустила глаза, равнодушно сказала:

— Я поднялась сюда, видела Абигэль…посмотрела… спустилась, а она к реке идет, Аретта. Если перейти через реку, окажешься в Лесу. Лес — земля альвов, не сидов, альвы не отпустят, особенно меня… сейчас. Мне нужно было в то место, где земля сидов краешком Паутины касается. Не успела.

— Из-за Аретты?

— Из-за… судьбы моей проклятой, недоплетенной, — безжизненным голосом произнесла девушка. — Король запер его, не позволил выходить, пока трава не обновится пятьдесят раз. Через пятьдесят лет… — Орима всхлипнула, — через пятьдесят лет кем я буду? Отец жениха нашел, молодой, говорят, богатый.

— Я понимаю, — я потянулась, чтобы обнять девушку, — но пятьдесят лет ждать — это…

— Ничего вы не понимаете, — с отчаянием проговорила Орима. — Когда отец приезжает? Через пять дней?

— Четыре уже.

— Осталось мне жить четыре дня.

Не обращая внимания на все мои попытки утешить, приободрить и обнадежить — ну почему она думает, что эр Алан будет так сильно гневаться? если это настоящая любовь, то, может, … — девушка пошла прочь. Я последовала за ней, заспешила вниз по лестнице, стараясь не упасть… и услышала… шелест листвы. Я собиралась прийти в Аркадун в другой день, но судьба явно давала шанс. И Орима скажет, где меня искать… в случае чего.

Аркадун был выстроен довольно просто, без всех этих тупиков и лабиринтов, что сводили меня с ума в замке Коэд. Я рассчитала свое местоположение по круглому витражу в лестничном пролете и двинулась туда, где снаружи заметила широкие окна галереи. Вышла я… в пустой зал с ветхими гобеленами на стенах. Тусклый вечерний свет проникал сквозь окна без стекол. Было холодно. В галерею нанесло мусора: спаленные недавним летним солнцем листья, ветки, пыль.

— И к чему мне тогда дар Видящей, если я ни черта не вижу? — пробормотала я, чтобы заглушить стук сердца, отдающийся в голове.

Я увидела отблеск краем глаза, начала поворачиваться, дала себе команду остановиться, но остановиться уже не могла. Слева от меня стояло три зеркала, и взгляд мой упал в серебряную глубину среднего. Там отразилось красивое и немного диковатое женское лицо. Из дымки проступили остальные черты: острые рожки на голове, тяжелая каштановая коса. Девушка с турнирного поля, песчаная дриада.

О том, что дриада была именно песчаной, а не горной или водной, я вспомнила, когда в лицо мне ударил вихрь из песка. Песчинки немедленно забили ноздри, от острой рези в глазах помутнело сознание. Я схватила подол верхнего платья и прикрыла им лицо. Будь на мне плотная, почти несгибаемая вышитая накидка, фокус не удался бы. Благодаря воздухопроницаемой ткани я какое-то время могла дышать, согнувшись почти пополам, но давление ветра усиливалось. Откуда в замке взялся пустынный самум? Видимо, зеркало мне досталось именно то, которое «и призовет ши по твое душу». Но почему песчаная дриада? Мало ли тварей в Лесу?