Переплет 13 (ЛП)

— Дерьмо, — Не зная, что делать, но зная, что мне нужно что-то сделать, я уткнулась лицом в шею Клэр и прошипела:

— Спрячь меня.

— Что? — пискнула она.

— Просто скажи мне, когда он уйдет, хорошо? — я умоляла, сосредоточив свое внимание на веснушке на ее шее. — Притворись, что ты со мной разговариваешь или что-то в этом роде.

— Хорошо, он ушел, — меньше, чем через минуту, произнесла Клэр

Выдохнув, я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джонни возвращается на позицию, когда рефери объявил начало игры.

— Что между вами двумя происходит? — потребовала она. — Я думала, ты сказала, что не разговаривала с ним с того дня в офисе администрации?

— С нами ничего не происходит, — парировала я, щеки горели.

— Нет, — Клэр недоверчиво посмотрела на меня. — Ну, тот взгляд, который он только что бросил на тебя, не показался мне пустяком.

— Это ничего не значило, — заверила я ее — и себя. — Серьезно, Клэр, я даже не знаю этого парня…

Затем вокруг нас раздались громкие свист и насмешки, и мы оба обернулись, чтобы увидеть, что номер 15 Килбег забил и получил очки. Их номер 10 легко перешел, подняв уровень команд.

— Вот дерьмо, — пробормотала я, чувствуя себя гораздо более взволнованной, чем следовало бы. — Сколько времени осталось?

— Примерно полторы минуты, и не думай, что мы не поговорим об этом позже, — сказала мне Клэр, прежде чем снова переключить свое внимание на игру и крикнуть: — Давай, Томмен! Ууу! Килбег — ты полное дерьмо!

Килбег выиграл рестарт, завладев мячом и набрав несколько ярдов. Все они выглядели совершенно измотанными, за исключением Распутного Гонзалеса — он же Джонни Кавана, у которого, казалось, был неограниченный запас энергии.

Мои ладони начали сильно потеть, когда игрок номер 10 переместился на позицию между стойками, попав в зону досягаемости для удара по воротам.

Они прошли девятнадцать этапов, и счет сравнялся в 20 очков у каждого — по крайней мере, так сказала Клэр.

— Это оно, — продолжала визжать Клэр. — Это оно. Это оно. О боже. Я не могу смотреть.

Я затаила дыхание, не в силах справиться с предвкушением.

Наконец, игрок номер 9 занял позицию рак — слово, которое я выучила для обозначения большой кучи людей на траве.

С мячом в руках он отдал ответный пас на их номер 10.

Мое сердце остановилось.

Болельщики на трибунах вокруг меня притихли.

Пропустите это.

Пропустите это.

К черту все.

Двигайтесь дальше.

Все мои молитвы были услышаны, когда мяч покинул его бутсы и был заблокирован Джонни, который отправивил мяч вверх в направлении их линии ворот.

Часы побежали вниз, падая в красный.

— Да! — Клэр закричала, вскакивая на ноги, вместе со всеми остальными болельщиками на боковой линии. — Давай, Джонни! Давай, Кав!

Не в силах дышать, я наблюдала, как за ним охотились три игрока Килбега.

Однако они были недостаточно быстры.

Как молния, Джонни преследовал свой перехват, двигаясь быстрее, чем любой парень его размера должен быть способен.

Приветствия, крики и рев поддержки раздались с трибуны, когда Джонни пнул мяч вперед, подтолкнув его ближе к линии штрафной, когда он побежал за ним на максимальной скорости.

— Вперед! — Клэр взволнованно взревела. — Да! Ты почти на месте. Продолжай. Двигай своими сексуальными ножками!

Мяч покатился за линию.

Миллисекундой позже Джонни набросился, растягивая спины килбегов, которые наступали ему на пятки.

Это было размытое движение, в результате которого Джонни заземлил мяч в касание.

Все вокруг нас сошли с ума.

Номер 10 Томмен занял позицию перед стойками и быстро реализовал передачу, обеспечив себе два очка.

И это было все.

Все был конец.

Томмен победил.

И я была потрясена.

— Тебе нужно кое-что объяснить, милая, — взвизгнула Клэр, подпрыгивая вверх и вниз от радости. — Уууу! Вперед, Томмен, вперед!

— Объяснить? — я переспросила. — О чем?

— О том, почему этот парень внизу смотрит на тебя так, будто хочет тебя съесть, — ответила она, а затем указала явно очевидным пальцем прямо на Джонни, который снова смотрел прямо на меня.

— Я не знаю, — выдавила я. — Я понятия не имею, что здесь происходит.

Все его товарищи по команде носились вокруг, как сумасшедшие, прыгали и праздновали, а Джонни выглядел растерянным.

Он был буквально завален людьми, начиная от учителей и студентов и заканчивая местными журналистами и операторами с микрофонами, приставленными к его лицу.

Что выделялось, так это его безупречное самообладание.

Ничто из этого не беспокоило его.

Ни капельки.

Он выглядел воплощением хладнокровия, спокойствия и собранности, когда отвечал журналистам и благодарил болельщиков, хлопавших его по плечам, но каждые несколько мгновений его взгляд возвращался ко мне.

Я этого не понимала.

Хуже того, его внимание взволновало меня.

— Почему они толпятся вокруг него? — спросила я в замешательстве, чувствуя грусть за других парней в команде.

Клэр закатила глаза.

— Ах, потому что он Джонни Кавана.

— И что?

Я не понимала.

— Давай, — взвизгнула она, а затем схватила меня за руку, буквально протащив меня через трибуны на поле.