Переплетение миров

Время от времени, особо проворный, облаченный в фиолетовый жилет, каменный человек бросался под ноги сфинксам разных размеров и рывком дергал рукой незаметный шнур за спиной, опрокидывая сиреневым взрывом прочные, металлические тела.

Заряды отрывали сфинксам, подбрасывая высоко в воздух искореженные конечности и прочие части корпуса, вспарывая мало защищенные подбрющья.

Из рук Гермеса, первым достигнувшего рядов противника, стремительно вырывались разноцветные хлысты, ударяющие в ряды атлантов. Строй первородных прогнулся от неистового напора, затем дрогнул и стал поспешно откатываться назад.

Полагая, что победа близка, каменные люди принялись преследовать убегающие группы атлантов, которые уже не могли сохранять даже подобие организованного отступления.

Даже ворвавшееся в битву подкрепление первородных, как один, одетых в шлема ястребов и алые, развевающиеся плащи, не спасло ситуацию – расщепляющие шлемы успели выкосить несколько первых рядов каменных людей, пока не превратились в металлическую кашу под мечами, булавами и ногами фаэтонцев.

Изображение Гермеса над озером беззвучно кричало и призывно махало рукой, увлекая в преследование все больше и больше сородичей.

Хранитель Фаэтона в азарте погони не замечал, как множество его людей, увлеченные кровожадной погоней, оказались вовлекаемы в просторную долину, окруженную с двух сторон густыми лесами.

Ворон почуял опасность чересчур поздно – лес замерцал, и покрылся рябью, словно гладкая морская поверхность под порывами ветра. Мираж исчез, оставив на своем месте грозно замершие, многочисленные ряды свежих сил противника, полные блистающей техники и устройств, напоминающих земные, древние мортиры.

Сергей представил, как тяжко ухнули, дохнули дымом и смертью древние пушки атлантов, изрыгая из своих недр множество энергетических шаров, напомнивших человеку шаровые молнии.

Присели на своих прогнувшихся механических лапах и разнообразные сфинксы, выпуская весь боезапас в едином залпе из всех калибров.

Не жалея ни своих, ни чужих мощный каскад взрывов накрыл поле между двумя свежими армиями атлантов, обращая истоптанную поверхность в местный филиал огненного ада.

С добрый десяток снарядов и разрядов разорвались чересчур рядом с Гермесом, проламывая, разрубая зеленый щит, отбросили его далеко в сторону вместе с фонтаном поднятой кипящей земли, пепла и огня.

Когда пыль от залпа осела, а плотный дым разогнал горячий ветер, Велесов увидел, что Ворон стремительно регенерирует оторванную взрывом руку, а выжившие единицы фаэтонцев ползают по тлеющей поверхности, обескураженные, сломленные, раненные неожиданной вероломной атакой.

Было ясно, что Хранитель не успевает завершить процесс регенерации. Уж очень много энергии было потрачено на противодействие смертельной волне.

Древние мортиры выдохнули новый залп, и новый смерч шаровых молний прошелся по остаткам и останкам каменных людей, кроша, раскалывая их лиловые тела, облитые темно-зеленой кровью на куски, вновь вспучивая перепаханное поле множеством взрывающихся разрядов.

Вновь дым, искры и пыль закрыли от взора Сергея сцену древнего сражения. Когда встревоженная земля осела, посреди испещрённого котлованами поля виднелась только одна фигура, сидящая на коленях. В последний миг, исчерпывая все внутренние запасы кристалла души, Гермес все же успел сотворить щит здоровой рукой, принося в жертву здоровую конечность, возможности сопротивляться до конца.

Могучая, каменная рука изломанной грудой плоти висела вдоль залитого кровью тела.

– Иногда перелом может быть лучшим учителем, – прокомментировал разворачивающееся действо, стоящий за алтарем Ворон, – загвоздка лишь в том, что переломы, бывает, приходят слишком поздно в нашу жизнь и исправить уже ничего нельзя.

Израненный Хранитель Фаэтона одиноко сидел на коленях, посреди дымящегося, огненного ада, оглядываясь по сторонам. В измученных глазах отражались самые глубинные переживания, протекающие внутри: ужас и горечь от осознаного поражения.

Проиграна была не битва, проиграна была война. Пусть впереди еще много успешных операций, пусть последний оплот каменных людей все еще ни разу не покорялся напору атлантов, Гермес понимал, что ресурсов его расы, не хватит, чтобы противостоять ресурсам и амбициям другой.

Свою роль играла и разница мировоззрений: чересчур разные у враждующих народов были понятия о чести, доблести, призвании, устройстве мира.

Изображение медленно увеличивалась в размерах, вливаясь в голову, сидящего в поле, раненного и обессиленного Гермеса. Дальнейшее действие в мерцающем свете озера Сергей наблюдал словно бы из его глаз:

Древний шаман был чересчур опасен для атлантов, даже будучи раненным и истощенным. Главное, что их план удался. Поминальными лентами для каменного народа разворачивались над сфинксами множество разноцветных штандартов подразделений и отрядов, ликующих от ощущения тяжелой победы.

Первородные легко заманили вспыльчивого, ретивого противника в засаду. Холодный расчет вновь победил горячий порыв… Атланты не стали рисковать: