Переплетенный

Элайджа уже предсказал это. Один из его попутчиков скоро получит свободу. Что означает, один из них собирался исполнить свое последнее желание. Будучи по-матерински столь заботливой, могла ли Ева сожалеть, что не увидит свою дочь? Не поговорит с ней, не подержит ее на руках? Было ли это то, чего она жаждала больше всего остального?

Был только один способ узнать это…

— Притормози, Райли. Я думаю, пора Мэри Энн встретиться со своей матерью.

Глава 22

Вместо того чтобы выполнить просьбу Эйдена, Райли поехал до самого мотеля. Виктория обеспечила бесплатную комнату, и вчетвером они закрылись изнутри. Довольно странно, что никто из них не говорил в течение последних двадцати минут. Мэри Энн была рада; она и так была клубком нервов.

Из всего, что ей пришлось принять за последние несколько недель — оборотней, вампиров, ведьм и фей, плотоядных гоблинов и демонов прямиком-из-ада — это было сложнее всего. Ее мать, женщина, которую она никогда не знала, была все это время поймана в ловушку в голове Эйдена? Так близко и так далеко от нее? Невозможно. Но это то, о чем дал понять Эйден. То, во что он хотел, чтобы она поверила.

Дрожа, она встала на пороге комнаты и осмотрелась. Там стоял комод, тумбочка с телевизором и четыре попарно соединенные односпальные кровати. Эйден пересек комнату и опустился на край одной, повернувшись лицом к ней, но не смотря на нее. Он был так же бледен, как Виктория, которая села рядом с ним.

Райли сел на другую кровать, поманив Мэри Энн рукой. Ее тело не желало двигаться, ноги словно приросли к месту. Я могу сделать это. Я могу. Только недавно она надеялась поговорить с призраком своей матери. С другой матерью, да, но тогда она многого не знала.

Она в каком-то смысле упала вперед, заставляя двигаться свои отяжелевшие ноги. Но когда она дошла до кровати, ее колени подогнулись. Райли поймал ее и усадил рядом с собой. Она вытерла потные ладони о бедра, чтобы лишить себя возможности дотянуться до кого-нибудь и хорошенько потрясти. Еще она вынуждена была сжать губы, чтобы не закричать. Это было слишком и все же недостаточно, все и ничего, надежда и ее крушение, все пугающе прекрасно сошлось в одном флаконе.

— Это не может быть правдой, — сказал Райли, наконец, нарушая тишину. — Одна из пойманных душ просто не может быть матерью Мэри Энн.

— Ее зовут Ева, — ответил Эйден, — и она сказала то же самое.

Мэри Энн быстро выдохнула:

— Ну, тогда, решено. Она — не моя мама. Кроме того, мою мать звали Анна, а не Ева. — Она заставила себя говорить, не срываясь на крик, засевший в ее горле. Не то чтобы она не хотела, чтобы Ева Эйдена была ее матерью. Быть с матерью рядом было удивительно. Просто надеяться на лучшее, а потом узнать, что она ошиблась… это будет похоже на то, как если бы она теряла свою маму снова и снова, и она не была уверена, что смогла бы пережить это.

Эйден потянул воротник рубашки:

— Души во мне не помнят о своих других жизнях. Конечно, у них другие имена. К тому же, я помог выбрать их.

— С чего ты взял, что они призраки? Я имею в виду, они должны быть таковыми, если один из них моя мама. И я тоже какое-то время думала, что призраки возможны, но почему ты не привлек других призраков в свою голову? Давай подумаем об этом. — Услышали ли они отчаяние в ее голосе, как она сама? — Моя способность нейтрализовать силы других проявилась скорее всего еще в утробе матери, не позволяя ей… путешествовать во времени. — Сказать такое было не просто, на грани реальности. — Это означает, что и твоя способность проявилась бы еще до твоего рождения.

— Верно. Но что, если моя мать, как и ты, была нейтрализатором? Я не притянул бы никого до момента своего рождения, до тех пор, пока не отделился бы от нее. Мы не узнаем, пока не поговорим с ней, если вообще ее найдем. И что касается того, почему я не притянул других людей — или призраков, или кем бы они там ни были — возможно, я был крайне уязвим при рождении. Может быть, даже будучи ребенком, я учился оберегать себя. Может быть, ни для кого больше не было места. Это то, что мы никогда не сможем изучить.

Ей нечего было ответить. Все, что он сказал, имело смысл и било по ее решению.

— Прямо сейчас у вас с Евой есть шанс узнать правду. Ты действительно хочешь упустить его?

Хотела ли она? Если она будет продолжать держаться за свое недоверие, то останется эмоционально защищенной. Если же она откроется для возможностей, то рискнет каждой каплей своего новоприобретенного счастья.

Теплой рукой Райли обхватил заднюю часть ее шеи и начал массировать напряженные мышцы. Его сила потекла в нее и изменила направление ее мыслей. Мэри Энн не была какой-нибудь мышью, чтобы испугаться мечты, так легко осуществимой. В конце концов, она осадила волка, оказала поддержку вампиру и потребовала ответы от отца. Она могла сделать и это.

И если после всего этого ей нужно собрать свою разрушенную жизнь по частям еще раз, она сделает это.

— Нет, — сказала девушка, распрямляя плечи. — Я не хочу ничего упускать.

Эйден кивнул, будто ждал такого ответа: