Переплетенный

Сейчас он отчаянно хотел сбежать, выбраться отсюда, но не мог. Не то что бы он хотел вернуться на ранчо. Один единственный промах и Дэн отправит его собирать вещи. Виктория, конечно, сможет исправить это, если он попросит, если только она все еще хочет общаться с ним. После прошлой ночи и этой ее фразы «я же сказала тебе держаться от меня подальше», когда в окне появился шпионящий за ними вампир, он не был в этом уверен.

Кем был этот вампир? И почему Виктория так внезапно изменилась? У Эйдена не было ответов. И что если Виктория теперь не захочет защищать его от всех этих существ? Надо думать, что и это ее мнение могло тоже измениться.

Но что делало этот день еще более странным, так это то, что все махали ему и улыбались, будто он был их лучшим другом. Парни хлопали его по плечу, девчонки улыбались ему белозубыми улыбками и нервно хихикали в стороне, как бы не решаясь подойти и заговорить. С чего бы это?

Будто прочтя его мысли, один старшеклассник сказал, проходя мимо:

— Здорово ты уделал Такера, чувак, — и одобрительно кивнул.

А, теперь он, наконец, понял в чем дело. Такер никому не нравился, но они притворялись, чтобы не навлечь на себя гнев этого тирана. Теперь же они видели в Эйдене спасителя, который избавит их от Такера, если потребуется.

Никакого давления, подумал он сухо.

Всю химию, геометрию и испанский он просидел, в пол уха слушая учителей и своих спутников. Действие таблеток закончилось и теперь они снова были бодры и активны, хотя, сказать по правде, у Эйдена с утра был соблазн принять лекарство. На третьем уроке перед ним снова появился Джон О’Коннор и подсел к нему за парту.

— И почему ты все время меня здесь поджидаешь?

— Потому что в этом классе у нас был общий урок. Кстати, ты уже поговорил с Хлоей?

Эйден мельком взглянул на него. Мальчик выглядел таким реальным. Возможно из-за того, что он умер совсем недавно. Или потому что получил силу, еще когда был жив.

Эйден кивнул в подтверждение своих мыслей. В этом был смысл. Он притянул вампиров и оборотней, а также видимо гоблинов, фей, ведьм. Почему бы и не призрака «получившего дар» при жизни? Или он притянул всех призраков, независимо от их одаренности?

Хотя, вряд ли. Тысячи людей умирают каждую минуту каждый день. Если бы все призраки приходили к нему, то он бы никого и ничего больше не видел, кроме них.

Он хотел задать вопрос Джону, но вокруг было много учеников. Ему нужно было сделать это так незаметно, что бы ни учитель, ни ученики ничего не заподозрили.

Джон трещал о Хлое, пока Эйден обдумывал варианты. Он не мог говорить вслух и даже шептать. Он не знал языка жестов, и Джон также мог его не знать. Он не мог выйти из класса, потому что ему запретили болтаться по коридорам во время урока. Какая-то мысль ускользала от него. Он мог бы написать?

Конечно. Он мог бы написать. Он взял ручку и начал писать.

«Когда ты был жив, у тебя была… — как бы это сформулировать? — … суперсила?»

Он развернул лист и пододвинул его Джону.

Джон, ничего не замечая, продолжал болтать.

Эйден хлопнул по странице, не отрывая взгляда от учителя.

— Что? Ты хочешь, чтобы я это прочитал?

Он кивнул.

На мгновение повисла тишина, и потом Джон произнес.

— Ха. Не совсем. В смысле я мог чувствовать эмоции других людей, которые сводили меня с ума, но не то, чтобы это была суперсила. Просто я был слишком чувствительным. Мой отец сказал бы, как педик. Поэтому я, знаешь, закидывался таблетками как конфетами.

Эмпат. Джон был эмпатом. Эйден когда-то встречал парня с такой же способностью в одной из лечебниц, и этот парень изучал эту способность в попытке перестать чувствовать так много и так сильно.

— Какое это все имеет значение? — спросил Джон. — Хотя, не важно. Не отвечай. Это не имеет значения. Мне нужно, чтобы ты поговорил с Хлоей за меня. Я хочу, чтобы ты сказал ей то, что я не могу сказать.

Эйден мог бы отказаться. Он все еще не знал, что произойдет в случае, если у него ничего не получится или наоборот. Но сейчас он был для Джона единственной связью с жизнью, и он знал, каково это отчаянно хотеть чего-то, что не можешь получить.

«Хорошо», написал он.

Джон задержал дыхание.

— Действительно? Ты поговоришь с ней?

Он еще раз кивнул.

— Клянешься?

Снова кивок.

— Сегодня?

Кивок.

«Что ты хочешь, чтобы я сказал ей?»

— Если ты врешь… — Джон сжал кулаки и ударил ими по парте. Похоже сила его эмоций придала ему твердости, так что послышался звук удара и рядом сидящие ученики подпрыгнули от неожиданности. — Я буду преследовать тебя. Клянусь. До тех пор пока ты не сделаешь этого.

Эйден постучал пальцем по написанному вопросу.

Злость Джона сменилась унынием.

— Скажи ей, что я прошу прощения. Скажи, что я не использовал ее, что я… любил ее. Действительно любил.

Эйден смущенно нахмурился.

Стыд исказил лицо парня.