Переполох под омелой (ЛП)

Я опустилась на колени и отвязала ленту на ошейнике, подняв коробку на бедра.

«Я – Хендрикс. Я – твой сосед. Я – незнакомец, занявшийся с тобой сексом на балконе. И все они сражены тобой. Если назовусь...»

Я нахмурилась и открыла коробку. Там была зеленая, сексуальная маленькая игрушка. «Если назовусь плохишом из Слизерин, позволишь слизать с тебя»: было написано на ней спереди. Змея Слизерина огибала подол шелковой ночной сорочки медведя.

Я улыбнулась и покачала головой.

– Нет, – ответила я самой себе и отставила коробку.

Я могла поклясться, что Остин фыркнул.

– Его подарки могут быть отличными, но я все еще зла на него, – объяснила я Остину, а он, казалось, словно взвешивал мои слова. Конечно, этого быть не могло, но было очень похоже.

– Ничего не могу с собой поделать, чувствую себя так, словно он играл со мной. Он знал, черт побери! – продолжила я говорить с котом.

– Нет, парень. Я не позволю тебе ничего слизать! – прокричала я на закрытые жалюзи, из-за чего Остин поспешно покинул мою квартиру.

  

ГЛАВА 15 Хендрикс

Я вышагивал по своей квартире, ожидая, когда вернется Бо.

Офелия проигнорировала мой последний подарок – сексуального медвежонка – но в моем рукаве было еще кое-что. Небольшое со сложным плетением ожерелье с подвеской в виде снежинки. Крошечные бриллианты покрывали каждый ее луч, а по центру находился один более крупный и сердцевидной формы.

«Забудь о холоде. Поговори со мной», – было в моей записке.

Я подошел к окну, чтобы попробовать разглядеть ее квартиру, но жалюзи были закрыты весь день. Вздохнув, я отошел от окна и продолжил ходить из угла в угол, пока не услышал легкие шаги Бо по деревянному полу коридора. Я подошел к двери и распахнул ее. Кот вошел, а затем сел у моих ног, облизывая переднюю лапу. Если бы я не знал, что это невозможно, поклялся бы, что он выглядел довольным собой.

Мое сердце бешено заколотилось от волнения, когда я заметил маленькую розовую записку, приколотую к ошейнику. Офелия написала мне! Я знал, что ожерелье поможет. Нагнувшись, я открепил записку. На моем лице расплылась широкая улыбка. До того, как я прочел записку. После улыбка сменилась невероятно хмурым взглядом.

«Прекрати быть сталкером. Не нужно со мной больше говорить».

Сталкером? Сталкером?! Я сталкер?! Я зло посмотрел на Бо, словно это он был виноват. Поднявшись, я разорвал записку на тысячу кусочков и подбросил в воздух. Маленькие розовые клочки бумаги опустились на Бо, и я развернулся, чтобы направиться к окну. Закусив губу, я пытался увидеть через эти проклятые жалюзи. Я не мог поверить, что она назвала меня сталкером. МЕНЯ! Я фыркнул, а затем снова обернулся. Уперев руки в бедра, я сердито вздохнул, наблюдая, как Бо играл с кусочками бумаги.

Верно, с меня хватит этой ерунды. Я поднял Бо и вынес его из квартиры. Оказавшись снаружи, я поставил его на асфальт и пошел за Бо через улицу к зданию Офелии. Швейцар открыл для Бо дверь, а потом, к счастью, отвлекся, чтобы помочь какому-то постояльцу донести покупки от машины, поэтому я проскользнул мимо, не задумываясь о предлоге попасть внутрь. Я просто следовал за Бо, пока тот поднимался по лестнице и, наконец, не исчез в кошачьей двери. Не теряя времени, я подошел к ней вплотную и стал стучать, пока она не распахнулась, являя хмурую Офелию.

– Что за ч...

– Сталкер? Сталкер? – я начал кричать. – Я сталкер? Это ты преследовала меня!

– О, да как ты смеешь! – ее руки уперлись в бедра, а грудь колыхнулась, что на мгновение отвлекло меня.

– Не думай, что я не замечал, как ты смотрела на меня через окно, – у нее сегодня не было лифчика.

– Не льсти себе. Простое любопытство по отношению к соседу, – я сделал несколько шагов вперед, заставляя ее отступить.

– Два года? Я так не думаю, Офелия, – мне стало интересно, носит ли она под спортивными штанами какие-нибудь трусики.

– О, пожалуйста, – Офелия подняла вверх руки, а ее лицо гневно вспыхнуло. Боже, разве ей обязательно быть такой красивой? – Я хотя бы не обманывала тебя сообщениями, затем сделав вид, что являюсь кем-то другим, чтобы заставить заняться сексом.

Черт побери, грудь снова колыхнулась.

Я встряхнулся, заставив свой мозг работать.

– Прости, но это ты написала мне первую записку. Так откуда мне знать, что ты не подстроила все это?

– Я не делала этого! – на этот раз Офелия уперла в бедра два очаровательных кулака, и гневно топнула ногой.

Грудь колыхнулась. Колыхнулась.

– Я тоже, – обвинительно указал я на нее пальцем. – Псих и маньяк – насколько помню, именно так ты назвала меня.

– Отлично, я была абсолютно права! Мне следовало держаться от тебя подальше.