Переполох в Академии Граней. Это кто ещё попал!

Я не успеваю её притормозить, как она убегает куда-то в дальний конец зала. Мне становится не по себе. Здесь столько народу, что я боюсь и шаг сделать, чтобы не привлечь к себе внимание. Мой взгляд скользит по столам, выцепляя группки студентов. И я замечаю, что у всех на кителях прицеплены звёзды — у кого деревянные, у кого золотые. У меня же нет никакой и, подозреваю, что это ещё один повод поиздеваться надо мной. Надо будет расспросить моих "коллег", почему я вне этой странной градации.

— Что застыла? Давай шустро набирай, — раздаётся над ухом недовольный голос Фло. — Я чую нашего красавчика, к нему и пойдём!

— Ты про Рика? — шёпотом уточняю я, лишь бы что-то спросить.

— А ты знаешь других?

— Тебе же сначала лев Хуча понравился, — резонно возражаю я.

Беру поднос и двигаюсь вдоль лотков, внимательно изучая их содержимое. И чем дальше продвигаюсь, тем больше удивляюсь. Тут такое разнообразие блюд, что глаза на лоб лезут. Причём встречаются и стейки, и лазанья, и другие блюда, больше подходящие для ужина, нежели для завтрака.

Я продолжаю привередливо высматривать себе еду, когда мой взгляд падает на лоток со знакомым гарниром.

Мама всегда любила экспериментировать на кухне. Мы с папой скептически смотрели на эти шедевры, в то время как сестра, наоборот, с энтузиазмом встречала новый рецепт. Чаще всего очередной мамин дебют заканчивался выбрасыванием продуктов в помойку. Но вот эта зелёная бурда, лежащая сейчас на лотке передо мной — это стало маминым коронным блюдом. Шпинат, тушённый в сливках с чесноком и сыром. У нас бои шли за последнюю ложку этой прелести.

И вот это простое блюдо становится последним шаром, что сшибает опоры моей выдержки. Страх, что я никогда не увижу свою семью, не обниму родителей и сестру, выкатывается из глубины сознания.

— А ну держись! — шикает на меня Фло, крутя головой по сторонам. — В конце концов, ты не одна, у тебя есть я.

Делаю неимоверное усилие, чтобы отогнать непрошеные слёзы и, взяв поднос с едой, резко разворачиваюсь.

Чтобы тут же опрокинуть жестянку на стоящего за мной Рика. Металический лязг упавшего подноса, как гонг, призывает тишину в столовой. Все студенты пялятся на нас, перешёптываются. Со стороны золотозвёздных слышатся злорадные смешки. А я медленно поднимаю взгляд на командира, по кителю которого расползается жёлто-зелёное пятно. Дохожу до прозрачно-голубых глаз, в которых сгущается буря, и понимаю — лучше бы он орал.

Медленно, будто сливая в это движение весь свой гнев, Рик берёт салфетки за моей спиной и принимается оттирать пятно. В полной тишине. И от этого я начинаю нервничать ещё больше. Оглядываюсь вокруг и вижу как ошарашенные лица, так и искрящиеся восторгом взгляды. Последние — от компашки золотозвёздных, что заняли самый классный стол — в углу, между двумя окнами.

— Прости, — наконец, опомнившись, я бросаюсь помогать Дейрику.

Хватаю ещё стопку салфеток, попутно роняю бутылёк с чем-то горчично-жёлтым. Соус разливается, и ещё больше забрызгивает несчастного Рика.

— Так его, Дэль! — доносится глумливый хохот. — Хотел золото носить, так пускай теперь оттирается!

Вслед за этими идиотами столовую наполняет хихиканье и откровенные смешки. Студентам понравилось, как обычное стечение обстоятельств превратили в повод для издевательства.

— Прости-прости, — не обращая внимания на окружающих, я принимаюсь за уборку последствий.

Рик хватает меня за руку, больно сжимая запястье:

— Не трогай меня. Ты специально, что ли?

Меня откровенно пугает его взгляд. Он горит опаловыми всполохами, а над Риком воздух плывёт маревом. Того и гляди, призовёт грифона. Фло, конечно, будет счастлива, но что-то мне подсказывает, за такое здесь могут наказать.

— Я случайно, честно, — изгибаю брови домиком, надеясь, что мой голос звучит достаточно извинительно.

— Сейчас он её размажет, — какая-то девушка в явном предвкушении от зрелища довольно шепчет соседке по столу.

А Рик… Он внезапно успокаивается. Удивлённо моргает и из его глаз исчезают всполохи.

Делаю вывод, что выбрала правильную тактику — старая Дэль полезла бы в конфликт, а я его смягчила.

— Тебя вызывает к себе дэра Раманюк, — говорит Рик и, оставив попытки оттереться, снимает китель.

Ладно сидящая на нём рубашка подчёркивает и широкий разворот плеч, и узкую талию. Невольно скольжу взглядом по его фигуре и замечаю точно такие же манипуляции со стороны студенток, что занимают столы поблизости.

— А я тебе говорила, парень огонь! А ты нос воротишь! — Фло не может оставить без комментария такое зрелище.

— Кери уже передала мне просьбу уважаемой дэры, — игнорируя полёты лисицы вокруг Рика, отвечаю я.

Его глаза подозрительно прищуриваются, он бросает короткий взгляд назад. Наверное, где-то там и сидит вся наша команда.

— Странно, я не просил её что-либо передавать тебе. В любом случае… — он расстёгивает манжеты и подворачивает рукава. Открывая крепкие, увитые венами предплечья.

Неконтролируемо сглатываю. Мужские руки — моя слабость, и теперь мне крайне тяжело вернуть взгляд к лицу Рика.