Переполох в Академии Сказок (СИ)

— Одна лишь чаровница с Ратиславом отправится, — говорила Премудрая наставница. — Ни к чему в лесу хороводы водить да лишние чары творить. Время у нас есть, сталбыть, выберем ту, которой истина всего дороже. Самую способную да умную, чтоб опорой и подмогой богатырю стала, а не ношей тяжкой.

— А в путь-то он когда? — вдруг спросила одна из девиц, совсем юная, с огромными, будто два синих озера, глазищами и алыми губами.

— Через два рассвета, — пояснила наставница. — Собраться ему надобно хорошенько, да со спутницей определиться. А вы, девицы, попусту не сидите. Учебу никто не отменял! Так что вот вам задача на сегодня, чары подобрать. Встаньте по двое: чаровница против ведьмы. Перво-наперво ведьмы называют состав зелья, что у них лучше всего выходит, а чаровницы — отгадывают, для чего оно. А после чаровницы выберут любую вещь в этой светлице, зачаруют на добро, а ведьмы разгадают, чем теперь она полезна будет. Ну, начали!

Диковинная у девиц задача вышла. Для чего чаровницам в зельях пользу искать, коли никогда они прежде их чами не варили? Да и ведьмы никогда ничего неживое на счастье и добро не чаровали. Природа у них иная, вот со зверьком каким али цветочком договориться — запросто. А чтоб с зеркальцем, например, или еще чем…

— Правильно все, — догадалась Васена. — Никому не ведомо, кто нам и когда повстречается. А мы ко всякому готовы быть должны. Да и загадки разгадывать полезно. Давай, Лушенька, рассказывай, какие ты травки завариваешь?

Пока Луша старательно вспоминала все, что нужно для зелья, заживляющего раны, Васена пыталась догадаться, для чего каждая из них по-отдельности сгодится. Под конец Лукерья даже притомилась и спросила:

— Да на кой черт тебе отдельно придорожный лопух, коли заваривать его надо вместе с чистотелом да ромашкой?

— Так-то оно так, — бормотала Васена, — а как быть, коли заваривать негде? Вот представь, идешь ты по лесу, поранилась. Не станешь же котелок искать да костер разводить? А травки — вот они, рядышком. Так ты говоришь, лопух придорожный? Сок в нем целительный? Так коли его пожевать да на рану приложить…

— Ага, и горло мимоходом вылечишь, — засмеялась Луша. — А вообще-то ты права, подорожник и запросто так к ране приложить можно, плюнуть только на него сперва.

— Это заклятье какое-то?

— Это чтобы не отвалился, — со смехом пояснила ведьма. — И можно не жевать. Ладно, давай, чаруй, что ты там хотела.

Василиса осторожно расплела косы, пошептала что-то, наспех вычитанное в одной из огромных книг, что стояли в ее покоях, на алую ленту, и та ожила. Змейкой в ладони чаровницы извивалась, просилась на волю.

— Знаю! — восхитилась Луша. — Это ты, никак, у клубочка подглядела!

— Точно, — улыбнулась Васена. — Только клубочек поди отыщи, а лента у каждой девицы имеется. Хочешь, эту себе возьми.

Лукерья взяла. Отчасти потому, что сама такую ни в жисть бы не зачаровала. А отчасти — потому что отказывать подруге не хотела. Сама же она решила, что в ответ обязательно прибережет для Василисы склянку с заживляющим зельем. Просто так, на всякий случай.

После урока у Василисы Премудрой девицы отправились вечерять. На счастье Васены, они оказались невнимательными и не особо рассудительными, оттого снаряжали вместе с Ратиславом ту самую синеглазую чаровницу. Звали ее, как оказалось, Миланой. До Академии она жила с матушкой и батюшкой в палатах белокаменных, берегли ее как зеницу ока. А потом скучно стало девице, топнула она ножкой да и потребовала принца на белом коне. И чтоб могучего, как настоящий богатырь. Вот батюшка и расстарался, рассудив, что Академия Сказок для богатырей самое место, да и Милана под приглядом будет. Луша, услышав это, только фыркнула, поглядывая на Васену. Но той, казалось, и дела до нежданной соперницы не было. А в то, что подруга и правда попрощаться собралась, Лукерья отчего-то не верила. Очень уж приглянулся Васене черноглазый богатырь. Да так крепко, что не могла она его отпустить.

Вечеряли девицы в тишине, каждая думала о своем. Лишь Милана восторгалась силушкой Ратислава, статью и богатством. Тут Луша и не утерпела:

— Богатство-то Кощеево, — напомнила она. — А Ратислав, как ни глянь, в простой рубахе.

— А ты не гляди, — нахмурилась Милана. — Неча на чужих богатырей заглядываться!

Лукерья только отмахнулась. Коли по нраву была бы девица Ратиславу, не зазывал бы он Васену ни за грушами, ни за книгами. А Василиса наскоро пироги съела, покосилась на пустой стол богатырский, а потом незаметно сунула пару пирогов в рукав, да салфеткой прикрыла, чтоб никто не спрашивал. Хорош, богатырь, так и с голоду помереть недолго.

— Да кормит их Черномор, я спрашивала, — шепнула Луша. — Подстрелят кого, на костерке зажарят — вот и обед.

Василиса с облегчением вздохнула, но пироги не выложила. Пригодятся.