Переправа

— Закуривайте, товарищ лейтенант. Сам варю из сахара с клубничным соком. Мой табак для здоровья полезный. Само собой, что говорить, ваше лейтенантское дело одно, мое старшинское другое, но если дело на меру, то забот у меня поболе, чем у командира полка. От подъема до отбоя — по макушку! Возьмем те же матрасы… Соображать кому пришлось? Мне. Не знаю, какой там умник их придумал, но, само собой, все новое по статистике от середины берут, верно? А у той середины еще два края есть — туда и сюда… Уяснили, к чему клоню?

— Уяснил, — сказал Малахов. — Это вы интересно сказали о середине. Есть о чем подумать.

Митяев просиял от удовольствия.

— Мой дед, бывало, говаривал: «Не много думано, да хорошо сказано». Зашли бы вечерком ко мне на чаек, есть о чем поговорить-подумать.

— Спасибо, Дмитрий Тимофеевич. Непременно зайду.

Злость на Дименкова охватила Малахова с большей силой. До встречи с Митяевым она тревожила сердце, теперь помутила и разум. Он пробежал мимо штаба к стройке, намереваясь довести начатое до конца и заранее распределить порядок работ, но не дошел до учебки несколько шагов, повернул и быстро пошел в казарму. Там на первом этаже в классе по инженерной подготовке проводил со своей ротой занятия Хуторчук. Вот кто был нужен Малахову сейчас позарез — Виталий. Старший лейтенант Хуторчук, с его опытом, смекалкой и умением находить главное в кутерьме мелочей. Малахов приоткрыл дверь класса, и взгляд его уперся в плотную стену солдатских спин и затылков. Сам же Хуторчук стоял в недосягаемой дали с куском тягового троса в руках.

— Итак, леди энд джентльмены, переходим к следующей теме, — говорил Виталий с веселым напором. — При погрузке звена на машину иногда — я подчеркиваю: и-ног-да — случается, что рвутся тяговые тросы. Вот он, голубчик. Если кто забыл — можете полюбоваться. Вот эта петля на конце называется проушиной. Ее цепляют за рымную пуговицу, чтобы машина при помощи лебедки могла тянуть звено на себя. Даю вводную: во время боевых действий при сворачивании наплавного моста порвался трос. Что будем делать?

Солдаты задвигались, заговорили негромко, но никто не решился ответить. Малахов смотрел то на солдат, то на Виталия и тоже гадал — что?

— Где же ваша солдатская смекалка, девушки? — спросил Хуторчук.

Солдаты засмеялись.

— В парк надо сбегать за новым тросом, — находчиво сказал кто-то впереди.

— Смотри-ка, соображает товарищ! — одобрительно воскликнул Хуторчук. — Одна беда, Семенов, вводную забыл. Как было сказано: во время боевых действий. Значит, родного парка уже нет. А есть что? Хорошо организованное техническое замыкание. Но и оно может быть отсечено десантом противника от места погрузки. Что в этом случае мы имеем, Семенов? А вот что: чтобы получить новый трос, тебе придется, во-первых, справиться в одиночку с десантом противника…

Слова его утонули в хохоте. Малахов тоже засмеялся, остро позавидовал умению Виталия так непринужденно и весело владеть вниманием солдат.

— Не-ет, воины, — сказал Хуторчук укоризненно, когда смех и кашель стихли, — так дело не пойдет. За помощью по ерунде бегать — сражение проиграть. Кто мы с вами есть? Бабенко!

— Понтонеры, товарищ старший лейтенант.

— Правильно, ефрейтор Бабенко. Каких войск?

— Инженерных, товарищ старший лейтенант.

— И еще раз правильно. Мы с вами солдаты инженерных войск! Это вам не кое-что. Это звучит!

По солдатским рядам прошел одобрительный гул.

— Но и обязывает. Мы инженеры и должны уметь делать все, а если надо придумать, то придумаем такое, чтоб у врагов в носу засвербило! Скоро мы выйдем в поле и должны показать всем ротам класс работы. Поэтому все, особенно водители и сержанты, должны научиться заплетать трос. Чтоб мы с ним горя не знали.

Малахов осторожно прикрыл дверь и пошел к выходу. Вслед ему неслась уверенная напористая речь Виталия:

— Трос состоит из восьми жил. Каждая жила создает свою упругость… Смотрите внимательно, джентльмены, я закладываю сюда монтировку, всем видно? И способом вращения монтировки по прядям заплетаю…

На улице Малахов взглянул на часы. Было четырнадцать двадцать. В пятнадцать перерыв, в пятнадцать тридцать старшины выведут роты на обед. Следовательно, для серьезного разговора Виталий будет недоступен еще час сорок минут… Он вырвал из блокнота листок, написал: «Виталий, есть разговор. Жду в шестнадцать в общежитии. Борис» — и, взбежав по крутой лестнице, оставил записку в канцелярии второй роты.

На душе у него как-то сразу стало легче. Как это Митяев сказал: «У каждой середины есть два края»? Отлично. Побыли, Борис Петрович, у одного края, — попробуйте перебраться к другому… А пока двигайте к своим родным воинам, взгляните, чем они там занимаются в дизельном классе.

Глава XIII

Зампотех роты старший лейтенант Подопригора кивнул Малахову и повернулся к стоящему перед ним в великом смущении Степе Михеенко. Малахов тихонько сел за последний стол и, хотя никто не оглянулся, был уверен, что солдаты засекли его появление.