Перепутаны наши следы

– Слушай, ты, случайно, не девок пригласил? – спросил Леша скучным голосом. – Может, скажешь, что за сюрприз? Вообще-то у меня времени мало…

– Щас-щас, – успокаивал Вадюша. – Не девок, не девок, не беспокойся. То есть не то чтобы… Но и не так чтобы уж совсем…

Вадик то и дело взглядывал на дверь. И наконец в проеме ее показалась Таня. Она была прелестна – так он сразу подумал. Посмотрел на Лешу и кивнул в сторону своей подруги.

– Сюрприз пришел, – сообщил хмуро.

– Опа! – криво улыбнулся Алексей. – Ужель та самая…

– Татьяна, – подтвердил Вадик.

Он встал и поцеловал Татьяне руку. Леша сидел и смущенно улыбался.

– Вот, случайно выяснилось, что вы знакомы… – заметил Вадим. – Ну, вижу, вы друг друга узнали… Вижу, сюрприз удался.

Таня смотрела на Лешу и не знала, что сказать. Он смущенно и криво усмехался, тоже не спеша с приветствием. Наконец выдавил:

– Ты, Вадь, просто фокусник какой-то. Такого кролика из шляпы достал… М-да.

– Я тоже очень рада тебя видеть, Леша, – заметила Таня принужденно.

– Да нет, Тань, я на самом деле рад. Просто не ожидал.

– Ну слава богу, – выдохнул Вадим и поднялся. – Так, ну я пошел, а вы поболтайте без меня. Вам же есть что вспомнить. – И он быстро ушел, провожаемый растерянными взглядами своих друзей.

– Тань, это что было-то? Вадька сказал: нужно встретиться. Я пришел. Он говорит: сюрприз будет. Ну, сюрприз, не спорю, получился. А… Ну как понять-то, а? Ты вообще как живешь-то, Танюш?

Алексей торопился и сбивался. Он действительно не знал, как реагировать, и явно был не готов ни к какому-то разговору, ни к самой этой неожиданной встрече. Таня вздохнула, молча его разглядывая. Он сидел и усмехался. И ерзал на месте под ее взглядом. Потом сказал:

– Ты отлично выглядишь. – И тут же поправился: – В смысле, нормально.

Но Таня действительно выглядела, скорее, отлично, чем нормально. Просто Лешка не понимал, чего от него хотят, и опасался высказываться определенно.

– Спасибо, – кивнула Таня. – Ты тоже миленький.

Она успела рассмотреть и его дорогой костюм, и располневшее лицо, и отяжелевшую за эти годы фигуру. Он изменился, ее Лешка. Он очень изменился. Не был похож даже на более поздние свои фотографии, которые она рассматривала у него в комнате. Таких, каким он был сейчас, на стенах не было. Под глазами у Лешки появились отчетливые мешки, очаровательный в прошлом рисунок рта со всегда вздернутыми уголками губ на слишком покруглевшем лице сделался мелковатым и каким-то женственным, а черные кудри изрядно поседели. Первое Танино впечатление было отталкивающим.

Зато его голос, который всегда так нравился Тане, остался прежним. В звучном баритоне по-прежнему присутствовали особо глубокие нотки. Когда Леша говорил, голос его переливался богатыми оттенками. И когда они все-таки преодолели неловкость, разговорились наконец как старые знакомые, она сразу же поняла, что опять наслаждается этим голосом. Он усмехался тоже по-старому, по-тогдашнему. Как-то очень естественно. Ей всегда нравилась его естественность. Обаяние осталось с ним, хотя красота ему изменила слишком рано. Никуда же не делся и высокий рост, вальяжность движений – эта неистребимая фактурность, которая не позволила ранней обрюзглости лишить его привлекательности. И юмор его остался с ним. Таня вдруг почувствовала себя на волне приятного возбуждения. Что-то все-таки пробивалось к ней из прошлой жизни через все слои лет, их разделивших. Что-то бывшее между ними тогда, такое особенное, чего у нее ни с кем никогда больше потом не случилось.

Она узнавала его по голосу, по повадкам – и любовалась своей прошлой любовью. Она во все глаза смотрела на эту чуть смущенную улыбку, так красившую всегда его лицо – и то, юное, продолговатое, с безупречным овалом, и это, сегодняшнее, располневшее и потерявшее четкость очертаний.

– Танька, мне ведь в Китай, в командировку, – рассказывал он, не отрывая от нее восхищенного взгляда. – В пятницу уже улетаю.

– Ой, это ж послезавтра.

– Ага, в пять утра, так что, считай, уже завтра.

– Ну да, – кивала Таня, отвечая ему таким же восторженным взглядом.

– Давай после встретимся, – сказал он.

– Давай! – воскликнула Таня.

– А помнишь, как пели на два голоса?

– Конечно, помню!

– Споем?

– Было бы здорово!

– Поговорим обо всем.

– Конечно, – радостно кивала Таня.

– Я тебе позвоню, как вернусь.

– Ну да, обязательно!

Они болтали полтора часа, вспоминали, смеялись. О неудаче нескольких месяцев совместного быта не было сказано ни слова. Только о хорошем… Он довез ее до дома. Они поцеловались как товарищи, в щеку. Хотя глаза сияли счастьем, встречаясь. На другой день он позвонил, придумав какой-то ничтожный повод. Они проболтали по телефону почти час, хотя Леша сразу сказал, что нужно собираться, что нет времени. Потом она позвонила, что-то вспомнив. Наконец они попрощались, кажется уверенные, что через две недели, сразу после его возвращения, обязательно встретятся как близкие люди.