Перепутье

— Все преподаватели называют учеников по фамилии, при этом добавляя «мистер» или «мисс» — вот это от пола зависит, — зачем-то решил уточнить я.

— Проблема в том, что я не являюсь преподавателем этой школы, — он ответил мне сдержанной улыбкой, — я твой личный тренер, наставник, или просто репетитор, которого наняли ради твоего обучения, и я не связан моральными принципами, правильностью поведения, кодексом, или что там еще регламентирует отношения между учениками и учителями этой школы. Так что, пожалуй, твое желаемое «мистер» я опущу. Или ты хочешь, чтобы я называл тебя мистер Деймос?

В ответ я промолчал, еще больше стискивая кулаки. Ну крестный, не мог поприятнее преподавателя найти?

— Приступим, или у тебя есть какие-то вопросы ко мне перед началом наших с тобой занятий?

— Простите, сэр, а чем будет отличаться именно эта физическая подготовка от той, что преподается доцентом Уайтом? — я тихо задал интересующий меня вопрос, стараясь не выдавать накопившееся раздражение от пятиминутной беседы с этим полковником.

— Отличия существенные, Деймос. В мою задачу будет входить не увеличить твои бицепсы, не увеличить силу, скорость, гибкость… Это, конечно, все будет и так увеличено на первом этапе подготовки, но не будет являться основной целью, к которой мы будем приближаться. Основной целью будет выработка у тебя абсолютной координации, или умение так согласовать мышцы тела, чтобы выполнить поставленную перед ним двигательную задачу, причем независимо от сигналов мозга.

— Вы сказали, что это будет не первым этапом, а что будет первым? — я чувствовал, как колотится сердце, при этом оно колотилось где-то в районе горла.

— Первым этапом будет сделать так, чтобы ты не думал, — Роше позволил себе улыбнуться чуть более искренне. — Я буду увеличивать нагрузку пропорционально твоей переносимости так, чтобы никаких мыслей в голове просто не было.

— Но как же я тогда буду посещать другие занятия?

— Очень даже просто. Я узнавал, что на остальных занятиях вас пока будут учить дозировать ману. А для этого работы мозга не требуется, более того, она даже противопоказана. Поэтому я, как добрый самаритянин делаю целых два добрых дела: я пытаюсь тебя стабилизировать и подготовить к следующему этапу, и предоставляю тебя другим преподавателям в идеальном умственном состоянии, для выполнения тех задач, которые они перед тобой будут ставить. И запомни самое главное: основные враги координации на моих тренировках — неумение расслабляться и торопливость. Скорость будет увеличиваться постепенно. А сейчас что мы будем делать? А, Деймос, сумеешь угадать?

— Бегать, — довольно флегматично ответил я. А что тут гадать: все новые свершения в моей жизни начинаются с этого небольшого слова из шести букв.

— Абсолютно верно, бегать. Но перед этим нужно разогреть мышцы. Сейчас я покажу тебе упражнения, которые ты будешь делать перед каждым нашим занятием. Да, хочу предупредить, больше я с тобой разогревом заниматься не буду. Начиная с завтрашнего дня, ты будешь приходить за полчаса до начала основных занятий и разогреваться самостоятельно. Предупреждаю сразу, если начнешь халтурить, то все возможные травмы будут на твоей совести и являться уважительной причиной отмены или переноса занятий не будут. Как и неуважительной тоже. Восстанавливаться в случае твоей халатности будешь самостоятельно и в течение суток. Не сможешь? Твои проблемы — тренировки ради такой мелочи как, допустим перелом или растяжение связок, не будут отменены.

В этот момент я понял, что полковник не шутит и крайне серьезно относится к моему воспитанию. В голове пронеслась дикая и убийственная для меня мысль: это что же получается? Придется вставать раньше, чтобы успеть хотя бы позавтракать? Внезапно во мне проснулся протест. Он что издевается надо мной? Не буду я ничего разогревать по утрам!

Тем не менее, именно сейчас я выполнил все необходимые упражнения, хотя их выполнение вызвало во мне некоторое недоумение. А все потому, что разминочные упражнения были какими-то легкими что ли. Кроме растяжки. Вот она доставила мне массу проблем, потому что я впервые почувствовал боль в паху, и это было… некомфортно.