Перепутья Александры (СИ)

   - Не пропадай, - велел отец, обнимая меня в коридоре, и вдруг подозрительно сузил глаза, качая головой. - Вот ведь! А я весь вечер думал, что мне мерещится! Приятный аромат, дочь. Откуда?

   - Подарили, - растерянно пожала я плечами, вспомнив, что сегодня решила воспользоваться духами, присланными Дмитрием или кем-то, кто использует его личность. - Что-то не так?

   Боже праведный! Неужели разгадка известна не только бабушке?!

   - Нет, что ты. Просто не ожидал. Это ведь любимый аромат твоей мамы.

   Вот так, наверное, на людей и обрушивается небо. Проламывая череп.

   Я не заметила, как вышла из квартиры и спустилась вниз. Очнулась в такси, когда листала записную книжку в телефоне, бесцельно перебирая имена. Мне нужно было кому-то позвонить. Поговорить. Не поделиться произошедшим. Нет, ни в коем случае. А лишь отвлечься, отключиться. Да хоть с кем-то из вереницы бывших парней. Главное, выбрать того, кто не успел меня возненавидеть и не станет досаждать в дальнейшем.

   Потому что после последней новости, я уже не хотела думать ни о чем. Не могла. Ни о маминых духах, ни о фотографии старой дачи, ставшей Поточным убежищем. Ни о бедной девочке Алисе и женщине рядом с ней, которую Света издалека приняла за меня...

   Решение родилось спонтанно. И прежде чем я додумала до конца последствия, вызов дошел до адреса.

   - Вадим, ты занят?

   - Нет, - соврал сонный голос.

   - Помнится, ты говорил, что готов стать боксерской грушей. Пришло время исполнить обещание.

   - Бить будешь? - хмыкнули на том конце.

   - Нет. Только буянить.

   - Куда ехать? - не стал сопротивляться тот, кому я давно и очень крепко была небезразлична.

   Сегодня мне необходимо было уйти в загул. Поехать в клуб, выпить. Возможно, с моей стороны было настоящим свинством тащить с собой именно Вадима. Но он являлся единственным человеком, кто не станет лезть в душу, не воспользуется ситуацией и не даст мне наделать глупостей.

   Глава 17. Победители без приза

   2003 год.

   Огненная бабочка мерцала вдали пламенем разгорающегося костра - сказочно и завораживающе. Но волшебный полет вызвал лишь новую волну раздражения, потому что отчаянные попытки сократить расстояние не помогали. Насекомое не давало приблизиться, но будто в насмешку продолжало приглашать следовать в бесконечную тьму. Бетонный пол под ногами заглушал шаги. И сколько бы я не приказывала небесам, наблюдателям и пушке перенести меня на новый слой, ничего не происходило. Пока время очередного посещения Потока не истекало...

   - Не выходит, - хмуро бросила я на немой вопрос Кондратьева, когда открыла глаза в палате Макарова. - Снова темнота. И бабочка.

   Доктор промолчал. Только кивнул сухо, без привычного злорадства, признавая наше новое совместное поражение.

   Все эмоции вулканом были выплеснуты четыре дня назад, после моего полноценного возвращения из Потока, того самого, когда я решилась забрать красавчика себе и поцеловала его в убежище на пляже. Слепая девушка рыдала в углу, и слезы точно нельзя было назвать крокодиловыми, а Кондратьев орал на меня, срывая голос. Я отвечала тем же, не желая признавать вину. С какой стати? Нельзя забрать у человека то, что ему никогда не принадлежало!

   - Ты предательница! Предательница! - закричала Света, когда я объявила эскулапу, что не куплюсь на их отрепетированный спектакль. Разумеется, я понимала, что это не так, и врач с помощницей устраивали скандал абсолютно искренне и, как говорится, от души, но уже завелась от удвоенных упреков. К тому же, прерванный поцелуй с мужчиной мечты не способствовал сдержанности.

   - А ты тогда кто? - гневно поинтересовалась я у Светы. - Я тебе, коряга неблагодарная, жизнь спасла, когда из Потока вывела! А ты мне ультиматумы ставишь. Нет уж! В любви, моя дорогая, каждый сам за себя!

   - Разве это жизнь?! - девушка неуклюже вскочила, и темные очки слетели на пол. В никуда глянули мертвые заплаканные глаза, перевернув что-то в груди. - Это насмешка!

   - Хватит! - грозно рявкнул бас Кондратьева. - Не желаю больше слышать о вашем разлюбезном! Если б ещё настоящим был, а то сплошной морок с выдуманной амнезией! Я не для того провожу исследования, чтобы терпеть глупые женские истерики!

   Позже завотделением жалел о выпаде и даже домой к Свете ездил - извиняться. Вернулся, правда, ни с чем. Помощница обиделась крепко и не желала ни мириться, ни, тем более, возвращаться к работе. Даже рассказать, как победила в прошлом мир Страха, не согласилась.

   Пришлось доктору довольствоваться тем, что имелось в наличие, то бишь мной.

   - Имейте в виду: мне не жаль, - оповестила Кондратьева я, когда он нашел меня в Вовиной палате. На этот раз с просьбой проверить вздернутого носа позвонил папа, а ему, как известно, отказывать у меня не слишком получалось.

   - Какая неожиданность, - проворчал доктор. - Всё, что мне нужно от вас, госпожа Корнеева, это лояльное отношение к делу. А работать лучше начните с братом. Показатели Макарова скачут. Думаю, до конца осталось недолго...