Перепутья (СИ)

Быстро стало ясно, что разговором делу не поможешь – и, не сговариваясь, Марк и Сципион переключились на другую тактику. Отвлекать Ноннию от дурных мыслей всем, чем угодно. Как назло, на улице уже стемнело и их возможности были сильно ограничены, однако они все равно просидели у нее несколько часов – и сидели бы и дальше, если бы не раздался требовательный стук в дверь.

- Нонния? Ты с кем разговариваешь? – голос звучал так, словно говорившей было лет сто, не меньше.

Нонния испуганно оглянулась. Марк от неожиданности подскочил со стола, на котором сидел, и приземлился на пол, поднимая шум.

- Нонния? Что происходит? – голос из-за двери становился все раздраженнее и настойчивее.

- Сейчас, бабушка! – пискнула Нонния и окинула их умоляющим взглядом.

Они все поняли без слов.

- Валим, валим! – шепотом воскликнул Сципион.

Марк не стал с ним спорить и спустя какое-то мгновение уже спрыгнул с невысокого подоконника наружу, на улицу. Ставни закрылись и последним, что он услышал был звук открывающейся двери и неуверенная фраза Ноннии:

- Я просто играла в куклы.

Дома все уже наверняка спали. Пусть Марк и не смотрел на часы, по всем его прикидкам получалось, что уже была глубокая ночь. Чтобы никого не разбудить, он обогнул дом по дуге и вошел через незапертый черный ход прямо в сад.

И тут же столкнулся лоб в лоб с Коттилием. В руках у того был тяжелый сундук, который чуть не упал ему же на ногу от удара.

- Коттилий? – подозрительно нахмурился Марк, - Что происходит?

На них напали? Их ограбили?

- Ты что, не знаешь, хозяин? Хозяйка приказала собирать вещи. Утром мы выезжаем обратно в Рим!

Что?!

Глаза Марка округлились, сердце забилось быстрее, и он выпалил:

- Где она?

- У себя, - Коттилий испуганно отпрянул, - А ты почему… - начал было он, но Марк уже рванул вперед, и не слышал конца фразы.

- Мам! – он открыл дверь в комнату мамы разве что не с ноги.

Мама сидела на кровати и писала кому-то письмо.

- Мам, что происходит? Котттилий сказал, что мы уезжаем в Рим! Это правда?! – голос Марка сорвался на крик.

- Правда, - мама оторвалась от письма и вопросительно посмотрела на него, - Если бы ты, молодой человек, не шлялся неизвестно где посреди ночи, ты бы об этом знал. Кстати, где ты был? – в ее голосе сквозил холод.

- У Ноннии, - выпалил Марк и, не позволив ей вставить ни слова, добавил, - Какой Рим?! Здесь же все мои друзья! Я не могу их бросить!

- Здесь опасно, Марк. Мы возвращаемся в Рим и это не обсуждается. Цезарь заканчивает здесь свои дела и завтра утром мы вместе выезжаем, - отрезала мама тоном, не терпящим возражений.

Уговаривать ее было бесполезно.

Да что за день-то сегодня такой!

[1] Мальчики получают право надеть тогу в 14 лет. Сципиону 11.

[2] Марк не может знать, как пахнет табак.

Якорь реальности (Гай Цезарь VII)

Тишина леса резко контрастировала с шумом пусть небольшого, но оживленного в дневное время городка. Любой звук, будь то треснувшая под ногами ветка или взлетевшая с дерева ворона, казался оглушительным. Пустой рюкзак, в котором не было ничего, кроме ноутбука, неприятно бил по спине. Давно нужно было починить эту проклятую пряжку, - или купить новый, пока еще была такая возможность.

Там и тогда такая мысль даже не приходила в голову.

Солнце давно скрылось за кронами и, судя по красноватому оттенку, в скорости должно было опуститься за горизонт. Между впавшей в ступор от состояния мужа женой Филона и сыпавшим вопросами Ноннием Бальбом, Гай потратил слишком много времени неизвестно на что.

Жутковатый холодок надвигающихся сумерек ощущался на коже снаружи – и только усилился внутри холодных стен комплекса. Эхо от собственных шагов сбивало с толку и заставляло постоянно вздрагивать, хватаясь за меч в ожидании нападения.

В последних красных лучах закатного солнца, заброшенное здание словно излучало враждебность. Не более, чем иллюзия, но от нее становилось еще больше не по себе.

Даже придирчиво и детально осмотрев все верхние этажи, Гай так и не смог понять их назначения. Брошенные в кабинетах документы, все, как один, были составлены на незнакомом германском языке – и не имели никакого смысла. Почти вся техника наверху вышла из строя, а несколько розеток, при попытке воткнуть в них штекер, выплюнули сноп искр – и больше он не рисковал.

Обшивка на стенах выглядела так, словно ей достаточно и небольшого огонька для того, чтобы вспыхнуть как спичка.

Ни один из лифтов не работал. Многие проходы, пропущенные утром, на которые Гай возлагал столько надежд, оказались обрушенными – и когда на втором часу бесплодных поисков на третьем подземном уровне нашелся указатель на кабинет директора, он сперва даже не поверил своим глазам.

Неожиданное везение посреди череды сплошных неудач. Если уж и там не было никаких ответов – то он больше не знал, где искать.