Пальцы плясали по старой механической клавиатуре, постоянно залипавшие клавиши которой реагировали на нажатие в лучшем случае через раз. Тяжелая допотопная мышь ползала по экрану со скоростью раненной черепахи.
Где-то должна была быть почта. Рабочие чаты. Социальные сети. Все, что угодно, что не требовало бы биометрии. Не могло же все ее требовать?
Или…?
Или он снова зашел в такой родной и привычный тупик. Можно было уже в нем обустраиваться – так часто он там оказывался за последний год.
К счастью, на клиенте почты не оказалось никаких дополнительных слоев защиты, и Гай без проблем попал вовнутрь, едва нажав на кнопку входа.
Первое попавшееся письмо датировалось 1990-ым годом и было написано на том же едва понятном германском языке. Немного пошарив по экрану, он нашел кнопку перевода – и спустя несколько минут задумчивости, допотопный компьютер выплюнул в него тот же самый текст, только на английском.
Снова этот Тадизский техноаномальный. Там и тогда такого университета просто не могло было быть – Гаю даже не нужен был Джузеппе, чтобы это подтвердить, - и проклятый Тадизский техноаномальный вызывал только один вопрос.
Да что за хрень здесь происходит?!
Палец внезапно дрогнул, когда Гай нажал на кнопку, пытаясь открыть следующее письмо.
“Ошибка. Данные повреждены.”
Следующее.
“Ошибка. Данные повреждены.”
И так еще несколько десятков раз. Похоже, диск древнего компьютера сыпался буквально на глазах – и истинным чудом было то, что хоть что-то еще открывалось.
Следующее открывшееся письмо было отправлено спустя два месяца:
Гай облизнул губы. А это уже выглядело многообещающе.
Судя по количеству писем в ящике, это место успешно работало не один год – а это значило только одно. Они смогли решить проблему с исчезновениями тогда. Значит, ее можно было решить и сейчас. Оставался только один вопрос – как?
Ответ – вместе со спасением Нонния Бальба – был где-то здесь.
Еще несколько десятков писем отобразили ошибку, прежде чем открылось следующее.