Перерождение

— Парень под ником «Последний бастион Денвера» ведет видеоблог. Якобы забаррикадировался в местном небоскребе с автоматом и снимает все происходящее. Материал интереснейший! Надо видеть, как двигаются эти ублюдки! — Продавец снова ткнул себя в грудь. — Не забывайте: у вас один выстрел, один шанс, второго не предоставляется. А перемещаются ублюдки ночью по верхушкам деревьев.

Хозяин помог Уолгасту отнести к машине многочисленные покупки: консервы, кофе, сухое молоко, батарейки, свечи, баллоны с пропаном, пару удочек и коробку со снастями. Яркое солнце, ни дуновения, ни ветерка, полная тишина… Брэду казалось, вот-вот заиграет невидимый оркестр.

Мужчины загрузили покупки в багажник и пожали друг другу руки.

— Простите за любопытство, вы живете в лагере «Медвежья гора»? — спросил продавец.

«Ну да, скрывать бесполезно», — подумал Уолгаст, а вслух спросил:

— Как вы догадались?

— Вы же с горы спустились, а там кроме лагеря ничего нет. Хозяева его так и не продали… Непонятно почему.

— Я отдыхал там еще мальчишкой. Знаете, лагерь совсем не изменился. Хотя, пожалуй, здесь иначе и быть не могло.

— Да, место отличное! Ну вы вообще разумно поступили. Не волнуйтесь, я никому не расскажу.

— Вам тоже лучше куда-нибудь отсюда перебраться, — посоветовал Уолгаст. — Либо повыше в горы, либо на север.

Продавец окинул его долгим оценивающим взглядом.

— Пойдемте, кое-что покажу, — наконец решился он и поманил Уолгаста за собой. Занавес из бус скрывал не подсобку, а жилую комнату, в которой царил полумрак. У окна с опущенными жалюзи гудел кондиционер, но прохладный воздух казался спертым и тяжелым. Уолгаст помедлил у входа, привыкая к недостатку света. В центре комнаты на большой больничной кровати спала женщина. Изголовье подняли на сорок пять градусов, и Брэд хорошо видел изможденное лицо незнакомки. Она лежала на боку, повернувшись к окну. Женщину заботливо укрыли одеялом, но даже оно не скрывало ее болезненной худобы. На прикроватном столике стояла целая армия пузырьков с таблетками и мазями, а еще хромированный лоток с бинтом и шприцами. Неподалеку от кровати притаился бледно-зеленый кислородный баллон. Уголок одеяла откинули, выставив напоказ костлявые ступни спящей, обтянутые пожелтевшей, словно пергаментной кожей. Между пальцами ног белели комочки ваты, на стуле у изножья кровати поблескивали пилка для ногтей и бутылочки с разноцветными лаками.

— Она обожает педикюр, — тихо сказал хозяин магазинчика. — Его я и делал, а тут как раз вы приехали.

Мужчины вернулись на залитую солнцем стоянку. Уолгаст подавленно молчал: продавца и его жену оставалось только пожалеть, они же с места сдвинуться не могли!

— У жены рассеянный склероз, — объяснил продавец. — Я собирался до последнего держать ее дома. Именно так мы договорились зимой, когда наступило резкое ухудшение. Из местной больницы обещали прислать медсестру, но что-то не присылают. — Хозяин магазинчика переступил с ноги на ногу и откашлялся. — По-моему, по вызовам уже никто не ездит.

Хозяина звали Карлом, его жену — Мартой, их взрослые сыновья жили один в Калифорнии, другой во Флориде. До пенсии Карл работал электриком в университете штата Орегон, а потом они с супругой перебрались сюда.

— Чем я могу помочь? — спросил Уолгаст.

Мужчины снова пожали друг другу руки.

— Вы, главное, о себе позаботьтесь, — попросил Карл.

На обратном пути Брэд снова вспомнил Лайлу. Их брак остался в прошлой жизни, которая закончилась и для него, и для других. Сейчас, думая о Лайле, он с ней прощался.

16

Пожары начались в августе. Стояла засуха, и как-то вечером, работая во дворе, Уолгаст почувствовал запах гари, а к утру в воздухе заклубилась едкая дымка. Брэд влез на крышу, но увидел лишь деревья, озера и бескрайние горы. Как близко пожар, он не определил — ветер разносит дым на сотни миль.

За два месяца, прошедших со дня поездки в «Бакалею Милтона», из лагеря Брэд не отлучался. У них с Эми выработался своеобразный режим, совсем как у пассажиров круизного лайнера: до полудня Уолгаст спал, до вечера работал во дворе, потом кормил Эми ужином и водил плавать, потом полночи читал ей вслух книги или играл с ней в настольные игры. На ящик с играми он наткнулся в коттедже — там была и «монополия», и шашки, и парчизи. Сперва Брэд дозволял Эми выигрывать, но вскоре поддавки ушли в прошлое, потому что девочка легко брала верх, особенно в «монополии»: скупала недвижимость, моментально определяла потенциальный доход, а потом, сияя от радости, пересчитывала выручку. Бордуок, Парк-плейс, Марвин-гарденс — интересно, что эти названия для нее значили? Однажды вечером, когда Брэд раскрыл «Двадцать тысяч лье под водой» — вообще-то про капитана Немо они уже читали, но Эми захотелось послушать снова, — девочка взяла у него книгу и в свете коптящей свечи стала читать сама. Сложные слова и запутанные предложения ни малейших проблем ни вызвали.

— Ты научилась читать? — в полном недоумении спросил Брэд, когда Эми переворачивала страницу.

— Ну, книга-то знакомая, — пояснила Эми. — Наверное, я просто запомнила.