Перерождение

Теперь, среди ночи, Сэм мучился угрызениями совести: «В жизни никому зла не желал, а тут буквально с катушек съехал! Так велико было желание наказать виновного, что едва не спустил шкуру с невинного ребенка, который, наверное, приказ не так понял…» Странно, но тогда Сэм даже не подумал о Приблудшей, а ведь все произошло именно из-за нее. Наблюдая, как лучи прожекторов играют на потолке спальни, Сэм гадал, откуда она взялась. Надо же, Приблудшая, спустя столько лет… И не просто Приблудшая, а ребенок! В возвращение Армии Сэм не верил — конечно, почти век прошел! — но появление девочки означало… Да, оно означало, что за пределами Колонии есть кто-то живой, вероятно, даже много живых. При мысли об этом Сэму становилось не по себе. Девочка ниоткуда решительно не укладывалась в голове. Вдруг эти живые возьмут и нагрянут в Колонию? Вдруг девочка — начало новой волны Приблудших, которые захотят поселиться под защитой прожекторов? Еды и топлива и без них едва хватает! Естественно, сразу после катастрофы колонисты не отказывали несчастным в приюте, но сейчас-то все иначе: установился определенный порядок, который абсолютно устраивал Сэма Чоу. Пессимистов, ворчунов и параноиков в Колонии хватало, взять хотя бы Мило, только Сэм к их числу не относился. Зачем отравлять жизнь мыслями о плохом? Разумеется, случиться может всякое, дело тут не в катастрофе: опасность существовала всегда. У него есть жена, дети, дом; голодными они не сидят, голыми не ходят — разве этого мало? Нет, проблема не в Калебе, а в той девочке. Утром он так и скажет Мило: с Девочкой ниоткуда нужно что-то делать.

Не спалось и Майклу Фишеру. Впрочем, он вообще считал сон пустой тратой времени и капризом тела. Задержавшиеся в памяти сновидения казались слегка видоизмененным вариантом яви: в них мелькали электроцепи, рубильники, реле и тысячи насущных проблем. В результате просыпался Майкл не отдохнувшим, а с ощущением, что драгоценные часы ушли коту под хвост.

Однако сегодня получилось иначе. Сегодня о сне и речи не шло! Содержимое чипа, потоком хлынувшее в мэйнфрейм, фактически меняло историю мира. Потрясенный до глубины души, Майкл отважился на рискованный шаг — поднять на мостки антенну, которую они с Элтоном несколько месяцев назад установили на трубу. Для начала он влез на крышу Щитовой и подсоединил к антенне моток неизолированного медного провода. В мотке шестьдесят футов, должно хватить. Еще два мотка — и он у Стены. Пожертвовать на эксперимент больше трех мотков медного провода Майкл не мог, поэтому дальше решил использовать высоковольтный изолированный и сдирать изоляцию вручную. А как незаметно для Охраны на Стену забраться? Майкл принес из Щитовой еще два мотка провода и притаился под опорной балкой. Что делать дальше? До ближайшей лестницы, ведущей на Девятую платформу было ярдов двадцать, но незамеченным туда точно не подняться. Другая лестница вела на мостки посредине между Седьмой и Восьмой платформами. Она казалась куда привлекательнее, ведь тот участок мостков использовали лишь Младшие охранники как кратчайший путь с Седьмой платформы на Десятую, но антенну туда не поставить: элементарно провода не хватит.

Таким образом, вырисовывался единственный вариант — вскарабкаться с мотком провода по дальней лестнице, по мосткам добежать до бреши в Стене, закрепить там один конец, второй сбросить на землю, потом спуститься вниз и соединить его с основным проводом. Все это время крайне желательно оставаться незамеченным.

Майкл опустился на колени, вытащил кусачки из старого брезентового рюкзака, который использовал как сумку для инструментов, и приступил к работе — начал разматывать провод и срезать изоляцию. При этом он жадно ловил каждый звук: шаги на мостках означали приближение Младшего охранника. Пока Майкл оголял и сматывал провод, Охранники пробегали дважды. При такой частоте следующий должен был появиться лишь через несколько минут. Майкл быстро сложил провод и кусачки в рюкзак, вдохнул поглубже и стал карабкаться по лестнице.