Перерождение

Исповедь прозвучала почти зло. Но едва брат облегчил душу, его бледное лицо просветлело.

— И когда так случилось? — уточнил Питер.

— Что случилось?

— Когда ты это осознал?

Взгляд Тео снова метнулся к потолку.

— Правду? Ну, правду я знал всегда, по крайней мере, о себе. А вот в первую ночь на энергостанции я понял правду о тебе. Я почувствовал: веры и надежды моему братишке не занимать. Дело было не только в вылазке на крышу — не сомневаюсь, туда тебя затащила Лиш, — а в выражении твоего лица. Казалось, среди звезд ты разглядел свою судьбу. Разумеется, тогда я тебя отчитал — глупейшая выходка могла погубить нас всех! — но в глубине души ощутил облечение, мол, все, притворяться больше не нужно. — Тео вздохнул и покачал головой. — Питер, я никогда не стремился быть похожим на отца, а Конные экспедиции считал глупостью задолго до того, как он уехал и не вернулся. Я просто смысла в них не видел, а вот сейчас смотрю на вас с Эми и понимаю, что смысл нужно искать не во всем. В походе в Колорадо смысла тоже не наблюдалось, но ты совершил его, потому что надеялся и верил. Я не завидую тебе и осознаю, что каждый день буду беспокоиться: как ты там. Но я очень, очень тобой горжусь! Хочешь, скажу кое-что еще?

Потрясенный до глубины души, Питер смог только кивнуть.

— Я считаю, что нас спас призрак дома. Спроси Маус, она того же мнения. Трудно объяснить, но, по-моему, сама обстановка здесь какая-то особенная. В ту ночь я думал: мне конец, и Маус с малышом тоже. Даже не просто думал, а знал. Точно так же я знаю, что этот дом и ферма о нас заботятся, без слов говорят: пока мы здесь, все будет хорошо… — Тео смущенно взглянул на Питера. — Ты наверняка мне не веришь!

— Я этого не говорил.

Тео засмеялся, морщась от боли в сломанных ребрах.

— Вот и прекрасно! — Он резко опустился на подушки. — Потому что я в тебя верю!

Друзья решили задержаться на ферме. Сара заявила: раньше чем через шестьдесят дней Тео не то что ходить, даже вставать нельзя, да и ослабевшей от мучительных родов Маус следует беречься. А вот малыш Калеб чувствовал себя прекрасно. Неделя от роду, а он уже проявлял живейшее любопытство ко всему вокруг. А как он улыбался! Его любимицей стала Эми: когда Калеб слышал ее голос или просто чувствовал присутствие, то радостно кричал и сучил ножками.

— Ты ему нравишься! — однажды вечером сказала Маус Эми, когда, сидя за кухонным столом, кормила проголодавшегося сынишку. — Хочешь подержать?

Эми села рядом с Маус, которая осторожно вручила ей малыша. Калеб тут же выпростал ручку из пеленок, а стоило Эми наклониться пониже, схватил ее за нос.

— Малыш! — улыбнулась Эми и погладила крошечные пальчики.

— Это точно! — ухмыльнулась Маус, прижала ладонь к налитой молоком груди и застонала. — Еще какой!

— Никогда раньше не видела малышей, — вглядываясь в нежное личико, проговорила Эми. Каждая клеточка младенца словно пропиталась чудесной жизнетворной жидкостью. — Привет, малыш!

В главном доме все не помещались, да и Калебу требовалась тишина, поэтому друзья взяли матрасы и перебрались в пустующую постройку напротив. Сколько лет в ней никто не жил? Когда в последний раз жили, по крайней мере, в двух домиках сразу? Вдоль берега поспевала ежевика, в реке плескалась рыба. Алиша каждый день возвращалась с охоты вся в пыли и, широко улыбаясь, демонстрировала добычу: кроликов, куропаток, непонятную помесь сурка и белки, которая на вкус оказалась похожей на оленину. Охотилась она без ружья и лука, с одним только ножом.

— Пока я здесь, голодным никто не останется! — провозгласила она.

Лето получилось счастливым и беззаботным: обильная еда, теплые длинные дни, тихие спокойные ночи под звездным балдахином неба. Увы, покой Питера омрачала тревога: он понимал, что передышка временная и что рано или поздно придется уезжать. Как и на чем везти оружие, горючее, провизию? «Хаммер» только один, все в него не поместятся, тем более теперь с ними Маус и малыш. Что их ждет в Колонии? Горят ли до сих пор прожекторы? Прикажет ли Санджей их арестовать? Еще пару недель назад эти проблемы казались далекими, но сейчас придвинулись вплотную.

Однако больше всего беспокоил вирус. Металлическая коробочка с десятью пузырьками мирно лежала на дне рюкзака. В доме, который Питер делил с Майклом и Гриром, стоял комод, куда он и спрятал рюкзак. Майор был абсолютно прав: Лейси не просто так доверила пузырьки ему, Питеру. Именно эти пузырьки она имела в виду, когда говорила об оружии мощнее винтовок, луков, ножей и даже бомбы, убившей Бэбкока. Оно уже спасло Алишу, и не просто спасло… А вот на дне рюкзака пузырьки с чудесным препаратом бездействовали…

Грир ошибся в другом: в одиночку, без согласия друзей, Питер принять решение не мог. Для осуществления плана ферма подходила идеально: вполне годился любой из пустующих домов. Он попросит друзей его связать, а в крайнем случае Грир примет меры — недоразумений возникнуть не должно.