Перерождение

– Не предпримешь ничего, что напрямую касается меня, не поставив в известность или не объяснив, что должно происходить! – схватив его за запястье, я подергала конечность, мешавшую вести серьезный диалог.

– Вряд ли я так поступлю, – с невозмутимым видом проигнорировав мои попытки избавиться от его присутствия, где сейчас было не надо, альфа сунул руку еще глубже и поднял выше, надавив ребром ладони на чрезвычайно чувствительное после недавнего марафона место и промычал: – М-м-м, тепленько и влажненько!

– Прекрати! Мы разговариваем! – схватилась за его большой палец и потянула, но стало только хуже: к давлению добавилось трение под раздражающе довольный комментарий: «Да, вот так, детка, я знаю, как тебе нравится!»

– Риэр! – возмутилась я.

Руку он наконец убрал, но сразу же сел, привалившись к мягкой спинке дивана, и подтащил меня в себе, перевернув и заставив оседлать его. Уже твердого. Хрен редьки не слаще. Хотя есть один сорт хрена… Так, Рори, сосредоточься.

– Слушай, если бы я перед сном начал бы объяснять, чего хочу от тебя…

– Учитывая, что ты и сам ни черта не имеешь понятия… – перебила я его.

– Учитывая, что я имею весьма смутное понятие, – невозмутимо поправил он меня. – Короче, чего бы мы добились, кроме твоего еще большего нервяка? Ты смогла бы уснуть?

– Скорее всего, нет. Но по-твоему не вышло. Чего мы добились?

– Ты проспала почти семь часов.

– Да ты… – Мне показалось, что я едва глаза прикрыть успела, но глянув в окно, поняла, что Риэр прав: на улице уже светало. – Э-эм… спасибо. Наверное.

– И я разбудил тебя, когда запахло страхом, – продолжил альфа.

– Все равно ты должен был мне сказать… предупредить как-то, – упрямо нахмурилась я и поерзала на нем, вызвав наш синхронный довольный вдох и спровоцировав крепенький захват обеих моих ягодиц загребущими лапищами.

– Слушай, Рори, весь мой немалый опыт общения с женщинами говорит о том, что ввязываться с бабой в препирательства на серьезные темы – это прямая дорога к неудаче. Вас нужно ставить перед фактом или необходимостью уже действовать, и никак по-другому. – А вот сейчас мне ему шарахнуть по наглой морде захотелось. Очень сильно!

– Передай своему невдолбенно огромному опыту, чтобы он шел в задницу, и сам следом отправляйся! – зарычала я и чуть не сорвалась прочь, но сдержалась и только мягко вогнала ногти ему в грудь, пронаблюдав, как заиграли ноздри альфы и расширились его зрачки. – Не хрен на меня примерять его! Я, блин, у себя одна-единственная такая и неповторимая в целом мире! Ясно?

Риэр молча посмотрел мне в глаза с нечитаемым выражением, потом опустил взгляд вниз, словно на полном серьезе проверял, являюсь ли я заявленным эксклюзивным экземпляром, и медленно опять вернулся к визуальному контакту.

– Не пенься так, пупс, мне это уже некоторое время ясно, – сообщил он совершенно спокойно, и только в уголках глаз появились морщинки, намекающие на ехидную улыбку.

– Тогда потрудись не поступать со мной, как с остальными, – «своими бабами» не повернулся сказать язык, потому что бесит вообще приписывать кому-то хоть какой-то намек на права собственности относительно… что не их, короче. – Если мы партнеры, то и поступай со мной как с партнером. Не знаю, к чему ты там привык, но я лучше соображаю и действую тогда, когда знаю, чего ожидать или к чему нужно стремиться.

– Закончила? – Я кивнула. – Тогда предлагаю перепихнуться в качестве доброго утра.

– Да почему же ты такой… – закатила я глаза и стиснула кулаки, отчаянно желая вмазать ему что было сил.

– Спокойно, зажигалка! – оборвал меня Риэр, толкнувшись бедрами вверх. – Я все услышал и осознал! Обещаю ставить тебя в известность о планах, возможно, советоваться с тобой, если сочту полезным, но это не относится к экстремальным и неожиданным ситуациям. В них условия останутся прежними: я действую по обстоятельствам, так, как считаю нужным, а ты просто доверяешься мне. Сойдет?

– Сойдет, – сказала я вслух и добавила про себя: «Мы над этим еще поработаем».

Пробравшись по руинам кухни, среди уцелевших продуктов и посуды я сумела отыскать нужное, для того чтобы сварить альфе кофе и организовать гигантского размера многослойные бутерброды, и разжилась для себя совсем чуть треснувшей кружкой чая и куском мягкого хлебушка с помидорами и копченой курятиной.

– С Уравнителем на улице общаться будете, – постановил Риэр, одеваясь для вылазки в город с моими связанными.

Перед тем как загрузиться с десятком парней в появившийся на лужайке перед домом большой микроавтобус, он несколько раз перевел напряженный взгляд с меня на подтянувшегося, зевавшего и, как обычно, ковырявшегося в телефоне Михаила и обратно, будто хотел что-то сказать, но размышлял, стоит ли это делать. Но так и ушел молча. Когда они уже отъезжали, я засекла среди деревьев, в разных местах, несколько фигур с рациями, так что без присмотра меня не оставили.

– У меня сон был, – решила я сразу поставить в известность Уравнителя, – и он отличался от предыдущих.

– Чем? – сразу оторвался от экрана он.