Перерождение

– В этот раз случился прямой контакт. Не на расстоянии, не через преграду – он пытался физически задавить меня. Ну, если такое можно сказать о том, что происходит во сне.

– Как освободилась? Своих помощничков призвала? – заинтересовано блеснул глазами блондин.

– Нет, Риэр меня разбудил.

– Хорошо, что не призвала, хорошо. Заботливый наш альфа, – хмыкнул Михаил. – Кто бы подозревал в нем наличие такого.

– Ты давно его знаешь? – Что поделать, я – женщина, и любопытство – наше все.

– Я знаю о нем, Дюймовочка, – с едкой ухмылкой поправил меня Уравнитель. – Но сплетничать о твоем любовнике не собираюсь, я тут не для того, чтобы рассказывать душещипательные истории, заставляющие телок внезапно проникнуться, пожалеть бедняжку и убаюкать его печали на своих обнаженных сиськах.

– Если я захочу увидеть его лицо у любой части своего тела, то это будет совсем не из желания пожалеть. Риэр – мужчина, вызывающий какие угодно чувства, но не жалость!

Блин, чего завожусь? Будто бы альфа хоть каплю нуждается в моей защите.

– Ты сильно громко тут о чувствах не разглагольствуй, девочка, и слишком им разыграться не позволяй. Для твоего мужчины с большой буквы все это предприятие не акция по спасению попавшей в беду хрупкой принцессы, а чистой воды бизнес. Премия, объявленная за обезвреживание организатора Сонмища всеми стаями, исчисляется суммой с очень большим количеством нулей. Это не простого одичалого за пару сотен штук прикончить, – Михаил махнул в воздухе кистью, словно отряхнулся от темы. – А теперь перейдем к делу.

Знать побольше мне очень хотелось, но расспрашивать этого противного типа не было никакого желания. В конце концов, что такого в наличии финансовой заинтересованности альфы? А думать о том, стал бы он во все ввязываться без выгоды, я себе не позволю. Всевозможные «если бы да кабы» пользы сейчас не принесут, а только отвлекут.

– С чего мы начнем?

– С твоего приучения чувствовать в себе якорь организатора и при этом не впадать в истерику, – сразу собрался Михаил. – После мы уже сможем попробовать проследить вашу связь и начать пытаться следовать по ней.

– Я не впадала в истерику, – уточнила я. Нет, скорее уж, я пришла в бешенство.

– Моя спина и обломки альфовского телевизора с тобой не согласятся.

– Ты едва не убил меня! Хоть представляешь, насколько это больно?

– Только теоретически, – безразлично пожал плечами Уравнитель. – Но предупреждаю: и сейчас будет не сахар. Садись ко мне спиной.

Михаил указал на скамью, и я подчинилась, заранее сжимаясь в предчувствии отнюдь не приятных ощущений. И сразу так малодушненько пожалелось, что Риэр не стоит где-то поблизости.

Сглотнув вязкий ком в горле, я сосредоточенно уставилась на годичные кольца на месте бывшего сучка на доске стола, стараясь игнорировать специфические изменения в дыхании Уравнителя. Хорошо, в этот раз не пришлось обнажаться и терпеть его облапывания по всему телу. Хотя почти уверена, что и тогда моя одежда ему нисколько не мешала и он просто дразнил таким образом Риэра.

– Готова? – необычайно глубоким голосом спросил Михаил, и я кивнула.

Ни к чему я на самом деле не готова, но куда деваться?

Уравнитель, на удивление, мягко, едва ли не ласково положил ладонь на мой затылок, прикрывая место, где череп смыкается с позвоночником, и пробормотал:

– Первый раз легонько.

И-и-и следующее, что помню – я на четвереньках, трясусь всем телом, и мой завтрак покидает желудок.

– Черт, все быстро прогрессирует, – с искренней озабоченностью в голосе констатировал Уравнитель.

– Все здесь в порядке? – В нескольких шагах от нас стоял крепкий мужчина с надписью «охрана» на черной куртке, прижимавший к уху телефон.

– Все в порядке, мы в процессе! – огрызнулся Михаил.

– Я не у вас интересуюсь, – строго указал ему охранник и присел на корточки передо мной: – Аврора, Риэр хочет знать, все ли с вами в порядке.

– Нормально, – хрипнула я. – Немного неожиданно и все.

Недоверчиво посмотрев на меня, секьюрити все же ушел, буркнув: «Мы рядом».

Михаил же бесцеремонно, но не грубо обхватил меня под грудью, поднимая, усадил на место и сунул в руку невесть откуда добытую полторашку с минералкой.

– Опиши ощущения, – приказал он, когда я прополоскала рот и попила.

– Это похоже… – Меня снова передернуло от пережитого. – Как будто от прежнего твердого кола, торчащего в моем мозгу, теперь начали расползаться мерзкие отростки. Жутко.

Стоило Михаилу затронуть то, что он называл якорем, и они пришли в движение в моей голове, словно гадкие тоненькие лапки потревоженного насекомого. Не припомню ничего более отвратительного в жизни. А уж за последнее время я много чего пережила.

– Вот значит, как это происходит, – задумчиво пробурчал Уравнитель, хмурясь.

– А ты что, с принципом действия не знаком? – усмехнулась я.

Он открыл рот, явно собираясь ляпнуть что-то едкое, закрыл, дернул головой, нахмурился, скривился, потянул себя за бороду и только потом произнес, не глядя на меня: