Перерождение

Я не могла оторвать глаз от его сосредоточенного лица, пока Риэр расстегивал мой бюстгальтер и возился с пуговицей и молнией джинсов. Уголки глаз опять предательски зачесались, а в груди защемило. Я потянулась к его губам, осторожно проскальзывая ладонями под рубашку, почувствовав мощную жажду по простым, не продиктованным страстью прикосновениям, и на полпути сама почти испугалась. Может, это слишком, и альфа опять обратит все в очередной раунд яростной похоти, а я поддамся, потому что такое движение по накатанной стало привычным между нами. Риэр стоял неподвижно, держа руки повисшими вдоль тела, не перехватывая инициативу в легком касании губ, и не атаковал, пытаясь навязать переход на другой уровень. Приподнявшись на цыпочки, я обласкала его рот, сменив почти целомудренный контакт губ на легкие поглаживания кончиками пальцев, пока терлась лицом о колючую щетину на его подбородке и щеке. Моя ладонь соскользнула на его горло, и я ощутила, как медленно, будто с огромным усилием шевельнулся его кадык. Следуя за этим затрудненным его сглатыванием, мое сердце грохнуло о ребра, внезапно и довольно болезненно прорвав сдавливавшую его оболочку, не дававшую биться в полную силу. Неужто я пропадаю? Вот так просто: от пронзительного тепла кожи под ладонями, от молчаливого одобрения безошибочно ударившего в самый центр груди порыва давно забытой нежности, от запаха безопасности и уютного спокойствия, которые этот мужчина излучал. Ради бога, разве это все может быть про моего альфу и с ним? Я позволю всему этому происходить со мной? Конечно позволю, ведь вполне вероятно, это вообще мой последний шанс что-то чувствовать. Зачем запрещать себе, представляя разлетающееся на куски в скором времени сердце, если я могу и не дожить до момента разочарования?

– Насколько все было хреново, Рори? – спросил Риэр, пока я расстегивала его рубашку, и голос его непривычно ломался.

– Если брать в шкале хреновости мой первый оборот за десятку, то сегодня потянет на двенадцать… с половиной, – пробормотала я, целуя его грудь. – Но при мысли, что это придется повторить и совсем скоро, готова присвоить все пятнадцать.

Альфа отступил от меня на шаг, вызвав разочарованный вздох, и быстро разделся сам, небрежно отбрасывая одежду.

– Я хочу, чтобы ты все время помнила, что это закончится, – не просто сказал, приказал он, подхватывая меня, но не так, чтобы я откровенно прижалась промежностью к его паху, а пристраивая на бедре, как носят, скорее уж, детей.

– Я помню. По большей части, – ответила пока мы шли в ванную. – В конце концов, ничего не длится вечно и прекращается так или иначе.

– Не будет никаких иначе! – нахмурился Риэр, настраивая свободной от меня рукой воду.

Мылись мы молча. Причем именно мылись, и ничего кроме этого. Несмотря на то, что покрытые пеной руки скользили взаимно по нашим телам, не удерживаясь от проникновения к самым интимным местам, и на то, что мы были возбуждены, секса не случилось. Будто мы без единого слова договорились поддерживать это сладкое, обволакивающее чувство предвкушения подольше, понемногу подкармливая его, не давая угаснуть, но и не позволяя разгореться сильнее, заставив нас уже бездумно стремиться к апофеозу. Прежде чем покинуть ванную, я нарыла в своей сумке с вещами бутылочку с жирным кремом для рук, и когда Риэр растянулся на постели, похлопала его по бедру.

– Перевернись на живот.

– Хм-м-м… Стоишь надо мной с тюбиком крема и просишь повернуться к тебе задницей? – усмехнулся альфа, но я заметила, насколько усталым выглядел на самом деле этот юморист. – Ты уверена, что твои намерения чисты?

– Даже если это не так, то гарантирую: тебе это понравится, – улыбнулась я, выдавливая крем на ладонь, чтобы согреть, и наблюдая, как он укладывается лицом вниз и ерзает, пристраивая поудобнее свой неугомонный стояк. – К тому же обещаю на тебе потом жениться, не оставив соблазненным и опозоренным в глазах жестокого общества.

Перекинув ногу, я пристроилась чуть ниже его поясницы, бесстыдно прижавшись самым интимным и совершенно влажным местом к его коже, и одновременно сжала руки на его плечах, начиная мягко массажировать.

– Мля-я-я-я, – прошипел альфа, вдавив лоб в обшивку дивана, – нельзя же так издеваться, Рори! Я не знаю, чего сейчас больше хочу: лежать и кайфовать или перевернуться и натянуть тебя так, чтобы у обоих глаза закатились.

– Ну, значит, раз у тебя нет внутри единства, выберу сама. – Я проминала его мощные мускулы, и альфа протяжно стонал на каждом выдохе. – Сейчас массаж и сон, а грязные взаимные домогательства потом.

– Мх-хм-м-м, ка-а-айф, у-у-уф, да-а-а, – перешел альфа на нечленораздельные звуки спустя минут пять, а еще через пару засопел равномерно, и его огромное тело полностью расслабилось подо мной.