Перерождение

– Так, объявляю перерыв во всех обсуждения и построениях версий, – громко сказал альфа, разворачивая меня за плечи к машине. – Расходитесь все поесть и подтягивайтесь к моему дому, когда приедет Двоедушный.

Обратно мы ехали медленно. Я прислонилась щекой к холодной поверхности стекла, глядя на невзрачно-серый в свете едва зарождавшегося утра пейзаж за ним. Какой я стану, если Хильдегу свернет мне мозг набекрень? Будет ли иметь для меня хоть какое-то значение, что и кто вокруг? Перестану ли испытывать все то, что внезапно открыла в себе к Риэру? Насколько другой стану? Останется ли что-то от меня? Впрочем, стоит ли об этом волноваться, учитывая, как я взбесила свою противницу, и она наверняка теперь предпочтет меня прикончить. И может, так даже лучше, чем стать бездумно подчиняющейся куклой в ее руках? Не хочу я всего этого! Не хочу! Ну почему я?

Стиснув зубы, я повернулась к альфе и потянулась к нему, желая поцеловать и вовлечь в виток похотливого безумства, что стало нормой между нами, пока все это еще мне было доступно.

– Нет! – мотнул головой Риэр.

– Нет? – даже опешила я.

– Я не трахаю женщин в утешение, пупс, – откровенно грубо ответил альфа, останавливая машину, – только ради удовольствия. За психологической помощью и сопли подтирать – это не ко мне.

– Скотина, – рыкнула я, заводясь, рывком открыла дверцу и вывалилась наружу.

– Ага, не благородный лыцарь в металлоломе точно, – цинично скривился Риэр, тоже стремительно покидая салон и обходя машину.

– Мог бы хоть притвориться! – повысила я голос, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

– Чтобы утешить напоследок тебя несчастную, всю такую погрязшую в отчаянии? – фыркнул он презрительно, поднимая градус моей обиды. Вот же сволочь бесчувственная! – Уж прости, пупс, притворяться ради тебя не намерен ни сейчас, ни впредь! Не заслужила.

– Ах ты… – Меня как в спину пихнули, когда я бросилась на него, желая разодрать его наглую рожу.

Естественно, он оказался быстрее и ловчее меня и, перехватив руку, крутанул, используя инерцию, и с силой бухнул на капот, вжимая в него лицом и наваливаясь сам сверху так, что едва могла вдохнуть. Чистейшая ярость полыхнула во мне, и я шарахнула по железу кулаками, сминая его и заставляя лопнуть лобовое стекло. Но кроме ярости по каждой клетке тела врезало взрывным, удушливым возбуждением, заставляя выгнуться под ним, вжимаясь еще сильнее в упершийся между моих ягодиц стояк.

– Вот это моя девочка! – хрипло пробормотал Риэр, сдирая с меня штаны вместе с трусами. – Вот это моя дикая женщина!

– Сука ты! – огрызнулась я через плечо, борясь между желанием двинуть ему с локтя и потребностью немедленно ощутить его в себе.

– Давай, пупс, злись, – хрипел он, освобождая свой член и пристраиваясь, – злись, моя хорошая! А ныть и сдаваться не смей!

Влаги во мне было еще недостаточно, и в этот раз его проникновение оказалось более болезненным, чем прежде, но именно это мне было необходимо прямо сейчас. Я рычала, царапала металл, заходилась в воплях и грязных ругательствах, пока Риэр жестко таранил мое распростертое под ним тело снова и снова, натягивая волосы до хруста в шее. С дикой мощью, заставляющей выть в агонии мои мышцы и кости, на безумной скорости, выносящей все дерьмо из моего мозга. А когда меня накрыло жесточайшим, опустошительным оргазмом, в который он втянулся вслед за мной, я проорала в пространство все свое отчаяние, и оно покинуло мои мысли, как яд покидает кровь. И внутри наступила тишина.

– Спасибо, – пробормотала я, совершенно обмякая.

– Всегда пожалуйста, мой злобный пупсик, – еще тяжело дыша, ответил Риэр и, застегнувшись, поднял меня, потащив как есть, с голой задницей к дому. – И врать тебе я никогда не буду. Ни по какой причине. Считай это официальным заявлением.

Пока я приводила себя в порядок в ванной, слышала, как Риэр пересказывал все последние события Саю.

– Двоедушный пообещал быть как можно быстрее, – сообщил мне он, хмурясь. Пахло от него досадой.

– Что? – спросила я, всматриваясь в его лицо.

Поесть мы обосновались на широком подоконнике. Снаружи зарядил монотонный мелкий дождь. Очевидно, осень решила, что достаточно скомпрометировала свою репутацию последними несколькими теплыми солнечными днями, и активно взялась ее восстанавливать.

– Исайтари сказал, все фото и видео со спутника и дронов показывают, что поселение Хильдегу в районе Индигарки покинуто. Наблюдение продолжат сегодня, наземные команды туда доберутся только к вечеру, чтобы убедиться окончательно, но на данный момент окрестности совершенно пустынны.

– Но мы ведь и не ожидали, что они будут сидеть и дожидаться, пока мы явимся к ним и за ними?

– Я бы от такого не отказался. Одно жесткое противостояние – и делу конец. Хотя это было бы, конечно, скучно и без интриги.

– Прямо сейчас я начинаю обожать скуку. Никогда в жизни так не хотела простоты и обыденности, – проворчала я. – Итак, выходит, что Хильдегу могут быть где угодно, в том числе практически под нашим порогом.