Перерождение

Никаких тычков в мозг не последовало, но почему, черт возьми, он опять может говорить со мной? Неужели и этот страшный дядька, или кто он там, тоже нашел в печати Исайтари лазейку? Не печать, а гребаное решето! Если я стану игнорировать его и делать вид, что не слышу, он свалит из моего сна?

– Но если ты придешь ко мне, – продолжал увещевать ночной визитер как будто издалека, – станешь частью моей мощи, то никто и никогда ничего уже не сможет отнять у тебя.

Ага, кроме свободы, очевидно. Проваливай!

– Сделай это добровольно… сделай сейчас, и будешь вознаграждена. – Давайте, озвучьте размер премии за покорность, авось я решу подумать и посчитать на досуге.

Он еще какое-то время нашептывал о возможности заполучить достойное место в ряду других приближенных, о безграничности объединенной силы, о доступности власти и вседозволенности. Я старалась не слушать, но осознавала, что окружающие впитывали каждое слово через меня и чувства испытывали весьма разнообразные. От недоумения и любопытства, до горячего злого желания испробовать эту новую возможность, порожденного кучей нанесенных обид. И ничего не могла поделать с тем, что их эмоции смешивались с моими и воздействовали непроизвольно.

– Хватит! Убирайся! – вышла из себя я. – А вы прекратите верить всей это брехне! Идите отсюда вообще!

Круг сознаний заколебался и отхлынул. Они не все согласились со мной, но все безоговорочно подчинились. Так, словно просто не могли этого не сделать.

– Ты все равно лишь мой инструмент. Я подчиню тебя, – мерзкий шепот стал вымораживающим кровь шипением. – Не сдашься добровольно, и я сделаю это очень-очень мучительно.

– Пошел на хрен! – заорала я, просыпаясь, вся мокрая и трясущаяся.

– Только попробуй, сволотень мохнатая, и помрешь, до пола не долетев! – угрожающе прорычал Риэр где-то за моей спиной, обхватывая вокруг талии, прежде чем я в испуге рванула с места. – Ни хрена я ей плохого не делаю, тупой ты мешок меха!

Едва видимый в полутьме Барс шипел разъяренной гадюкой, изогнувшись дугой на спинке кожаного дивана альфы, и его когти при этом издавали скрежещущий звук, наверняка нанося непоправимый вред дорогущей мебели.

– Прекрати, Барс, я в порядке! – попыталась строго приказать я, но горло сипело, и вышло какое-то прерывистое карканье. Тогда я, избегая еще большего ущерба, за который Риэр сто процентов прибьет нас обоих в свете будущего дня, спихнула кота на пол, напоследок получив лапой по кисти.

Риэр потянулся куда-то, через секунду над нами зажегся неяркий свет, и альфа нахмурился, заметив, что я потираю поцарапанное место.

– Знаешь, у тебя должно быть что-то не так с головой, если ты умудряешься испытывать привязанность к этому паскудному вонючке, – сказал он и приподнял бровь, когда мой желудок ответил прежде меня длительным урчанием. – Вот что ты за наказание?! Ни потрахаться нормально, ни поспать, – пробухтел, сползая к краю своего огроменного дивана.

Волосы альфы торчали в разные стороны, одна щека помята, лицо без обычного выражения ехидства или угрозы, несмотря на ворчание… блин, он выглядел таким расслабленным и домашним, что я на всякий случай быстренько отвернулась, а то как-то слишком сильно захотелось его такого потискать или хоть разок поцеловать. Ой и дура ты, Рори! И мысли у тебя дурацкие! Риэр разве только что тисканье его члена оценил бы по достоинству, за что другое руки может по локоть откусить, ага. Альфа прошлепал босыми ногами куда-то в дальний угол своей большущей гостиной, и вскоре там зажегся яркий свет, открывая мне существование супернавороченной кухни, отделенной, оказывается, от основного помещения лишь высокой стойкой и каким-то странным столбом со встроенным подобием окошек. Погремев и похлопав там чем-то, он выглянул на меня.

– Ну, ты идешь есть или нет? Я тебе в постель подавать не собираюсь! – возмутился он. – А то спи потом на крошках!

Оглядевшись, я не нашла никаких признаков своей сумки с вещами, поэтому пошла к столу как была в одеяле.

На стеклянной столешнице стояло блюдо с четырьмя бутербродами. Толстые куски хлеба, так же щедро отхваченные куски копченого мяса с поблескивающими каплями застывшего сока и по несколько кружков огурца на двух ближних ко мне.

– Сок будешь томатный или апельсиновый? – спросил Риэр, ставя на стол высокие стаканы.

– Томатный. – Есть захотелось прям зверски, и я, не стесняясь, цапнула первый бутер с блюда. – Спасибо.

– Не привыкай особо! – наморщил лоб альфа. – Раз вместе придется жить, то, чур, ты готовишь.

Я согласно промычала, мне не трудно, так что смысл препираться? Риэр ел, впиваясь в мясо с хлебом, будто это была плоть врага, отрывая большими кусками и не сводя все это время взгляда с меня. Хотя я поглощала пищу наверняка не намного эстетичнее, учитывая внезапно разгулявшийся голод, так что закончили мы трапезу довольно скоро. Альфа поднялся, убрал со стола блюдо и стаканы в сверкающую хромом раковину и хлопнул по своей стороне стола ладонью.