Перерождение Артефактора (СИ)

Певчий — артефакт, созданный в период моего отсутствия. Он представляет собой громадную «коробку», в которую через дверь вставляется «коробка» поменьше. Та маленькая коробка именуется «Носитель голоса» — в неё можно сохранять звуки. Ну а большая коробка воспроизводит эти звуки. Очень дорогое удовольствие. В поместье Лагранджа есть два Певчих. И штук десять «Носителей голоса» с песнями известных музыкантов.

Более доступен для широкой публики другой «голосовой артефакт», называемый просто и без затей «Транслятором». Он передаёт голос на расстояние в реальном времени. Через один тип трансляторов вещают новости, а иногда и дают концерты. Через другой тип люди связываются друг с другом, находясь в пределах одного моря. Вещь удобная и недорогая, в отличие от Певчего.

Но! Энергетический сменный блок к Транслятору стоит больших денег. Так что круглые сутки Транслятором не попользуешься.

Взглянув на отца, я усмехнулся.

— Ты узко мыслишь. Когда я говорю «уменьшить», я имею в виду не сделать в два-три раза меньше, а добиться действительно компактных размеров. Однако носить с собой в кармане выступление какой-нибудь певички — развлечение для избранных. Но и такое можно сделать, в теории. Я же хочу создать нечто иное, а именно запись-воспроизведение голоса. Незаметно фиксировать переговоры, а? Ну или просто записывать список дел. И чтобы памяти у этого артефакта было много. Чтобы можно было записать много разных блоков. А не один.

Чем больше я говорил, тем сильнее на меня таращился мой приёмный отец. Я замолчал, а он так и стоял, раскрыв рот с приставленной к ней бамбуковой трубочкой для лимонада.

— Ты ведь в курсе, что на нас могут смотреть другие гости? — с улыбкой спросил я.

— А? Хм… Нда… — подобрался Лаграндж, а затем изрёк: — Ох уж это твоё обучение во сне.

— А оно тут при чём? — опешил я.

— А как ещё объяснить твою гениальность и предприимчивость? Я могу только так: ты наслушался обрывков фраз, пока спал в музее, интерпретировал их по-своему и вуаля! Эх, узнать бы, как это обучение работает… Можно было бы Григория чему-нибудь новому научить. Он бы точно прилежно занимался.

Ну да, старик дворецкий в доме Лагранджа даже под угрозой смерти не пропустит свой ночной сон.

— Кстати, пап, сюда дель Ромберги идут, — сказал я, глядя на погрузившегося в размышления Лагранджа.

Тот встрепенулся и выпрямился, машинально проведя рукой по волосам.

— Пылинка на плече, — соврал я.

Он тут же начал отряхивать свой фрак.

— Левый ус топорщится.

Лаграндж мгновенно коснулся своей гладковыбритой щеки, замер и нахмурился.

— Соберись, — усмехнулся я. — Рядом с этой женщиной ты теряешь голову.

— Не хочу слышать подобного от восемнадцатилетнего юнца.

— Который мог бы соблазнить любую на этом приёме.

— Ну-ну…

— Кроме дель Ромбергов. В этом плане у меня на них аллергия.

Лаграндж недоумённо приподнял бровь. Он уже научился понимать, когда я говорю со всей серьёзностью, а когда нет.

Ничего ответить он не успел, Мэри Кэролайн и Марси подошли к нам. Обе были одеты похоже — в красные платья — и имели похожие причёски.

Элегантно повернувшись к ним, Лаграндж отвесил галантный поклон:

— Госпожа дель Ромберг, Марселла, В этот погожий день вы обе светите ярче Солнца. Для меня честь быть гостем в вашем доме.

— А для нас честь принимать у себя вас и вашего светлоголового сына, — кивнула Мэри Кэролайн.

Мы втроём обменивались любезностями и колкими фразами. Марси вздыхала и закатывала глаза, кажется, временами ей было слегка неудобно за свою любвеобильную мать, и вообще не особо интересен этот приём. За оба пункта она была удостоена отдельной нотации от Мэри Кэролайн.

Неожиданно гости, которые были ближе к въезду в поместье, пришли в движение — что-то явно их взбудоражило.

Мэри Кэролайн медленно повернула голову.

— Тот, кого мы ждём? — спросил я.

— Нет. Кое-кто попроще, — проговорила она. — Но тоже птица высокого полёта. Первый помощник наместника Алиссийской короны в Шестом море.

Важная птица из алиссийцев? А приём у дель Ромбергов ещё круче, чем я думал сначала.

Глава 14

— Охо-хо, господин Теодор, слухи о столь выдающемся курсанте Академии Торвиля долетели даже до Лорьена! Наши словоохотливые граждане называют вас новой звездой мореплавания! — восторженно проговорил Шарль де Монсьер, когда нас представили. Этот высокопоставленный алиссиец, похоже, любит располагать к себе людей. Даже таких не особо статусных, как я.

— Польщён, но, мне кажется, слухи слегка преувеличивают, — я изобразил смущение.

— Ну что вы, что вы, среди ваших однокурсников есть и наши сограждане. Они писали о вас. Вряд ли столь много людей стало бы преувеличивать.

Выглядел Шарль де Монсьер как каноничный приверженец старой алиссийской моды — закрученные тонкие усы, завитые длинные волосы, спускающиеся до плеч, высокая синяя шляпа с белым крестом, а на груди синий же плащ.