Перерождение Артефактора

— Да нет…- пробормотал Лаграндж. — Просто… С тобой сынок, я сразу почувствовал, что могу стать тебе отцом. А с ним такого не было. Он мой драгоценный воспитанник, главный помощник, член семьи… Как племянник? В общем, очень близок, но не сын. Может быть, найди я его сейчас, эмоции были бы другими. Но семнадцать лет назад я был ещё тем… оторвой, — усмехнулся он весело. — Отцовских инстинктов во мне тогда не было от слова совсем. Ладно, побеседую с Эндрю ещё раз. Как и ты, он мне очень дорог. А ещё он старше тебя и должен лучше понимать… всё вокруг.

— А по-моему, он просто бука-социопат. Правда, предан тебе, — пожал я плечами. — Он пытается заботиться об окружающих его людях, и получается у него с переменным успехом. Не ругай его сильно отец. Не за что.

Несколько секунд Лаграндж удивлённо смотрел на меня, а затем расплылся в улыбке.

— И кто из вас двоих в самом деле старший? — воскликнул он.

Глава 9

Оглянуться я не успел, как прошёл первый месяц в Академии. За это время жизнь курсантов более-менее устаканилась — прошло несколько дуэлей, парочка драк, и каждый, в общем-то, определился со своим местом в курсантской иерархии.

Меня никто не трогал. Несколько перепалок с титосийцами не в счёт — Мистер Чайка и Мистер Пёсик не позволяли себе лишнего в общении со мной. Пара уколов там, пренебрежительный взгляд здесь… Я отвечал тем же, временами демонстрируя свой могучий средний палец.

Кроме них, хватало и других курсантов, шушукающихся по углам или бросавших на меня косые взгляды.

Но, справедливости ради, были и те, с кем у меня сложились нормальные отношения. С кем-то просто поздороваться, с кем-то перекинуться парой фраз. С Лёшей Савельевым и его другом Серёгой я так и вовсе частенько языками сцеплялся. Ну а в моей группе…

Можно сказать, что подружился с Шоном. Перерывы между занятиями мы часто проводили вместе. Да я даже стал к нему в комнату в общежитии заходить по вечерам, когда выдавалось свободное время. Пару недель назад парень рассказал мне свою занимательную историю. Будучи третьим сыном в семье де Липшек, он никогда и не думал о поступлении в морскую Академию. Для этого есть второй сын. Но брат Шона по уши втрескался в акробатку из бродячего цирка и сбежал вместе со своей избранницей и её цирком. Парень всю жизнь готовил тело к суровой морской жизни, и теперь на потеху публике подбрасывает в воздух свою акробатку и ловит на одну руку. Творческая профессия, якорь ему в спину. Вот и пришлось скромняшке Шону примерить на себя красный камзол курсанта. В итоге второй и третий сын семьи де Липшек, по сути, поменялись местами.

С другими одногруппниками я тоже общался, главным образом по учёбе. Меня то и дело просили что-нибудь объяснить в изучаемом материале. Слава лучшего ученика курса буквально с первых дней стала моей спутницей. Конечно, это нравилось далеко не всем. Но как-то плевать мне на то, что и кому не нравится.

— Фух… Наконец-то у нас начнутся занятия по практической артефакторике! — восторженно произнесла Марселла дель Ромберг, отрывая руками ножку жареной курицы.

— Вы так ждёте начала этого предмета? — осторожно поинтересовался Шон, ковыряясь ложкой в тарелке с борщом.

Марселла посмотрела на него, как на дитё малое.

— Конечно, курсант де Липшек! Это же практическое применение полученных знаний! Но, что важнее, это же профессор Рассел! Сам Кевин Рассел, некогда ходивший по сумеречным водам под началом моего отца!

— Это… это круто, я полагаю? — неуверенно спросил Шон.

Марселла опалила его взглядом, и парень тут же склонил голову:

— Простите.

— Не извиняйся! — я хлопнул его по плечу, отчего ложка вылетела у него из пальцев и плюхнулась в тарелку с супом. — Никто не обязан перед чем-либо или кем-либо преклоняться. А границы «крутости» каждый человек волен определять для себя самостоятельно.

На этот раз свой пылающий взор дель Ромберг направила на меня.

Ну, а я что? Сижу, ем рагу из чайки — наслаждаюсь «простецкой» едой. Не мы к Марселле за стол подсели. Она сюда сама плюхнулась. Вот пусть и терпит нас.

— Говоря вашими словами, курсант де Липшек, — проговорила девушка после нескольких секунд тяжёлого молчания, — любой, кто ходил под парусами моего отца, крут. А уж тем более один из старших офицеров. Нам очень повезло, что господин Рассел стал преподавателем в Академии, где мы учимся. Нужно гордиться этим и принимать с честью. Курсанты других Академий не могут похвастаться тем, что их на постоянной основе обучает кто-то с Лудестии!

— Да… Наверное… — неуверенно проговорил Шон и смущённо улыбнулся. — Если так думаете вы, леди дель Ромберг, значит так оно и есть.

— Я не леди! — перебила его девушка. — По крайней мере, здесь. Здесь я курсант!

— И фанатка всего, что связано с Лудестией, — хмыкнул я. — Которая любит выпячивать свою кровную связь с капитаном Джонсоном.

— Что? — процедила Марселла, медленно поворачиваясь в мою сторону. — Вас что-то не устраивает, курсант Лаграндж? Или вы считаете, что подвиг Лудестии и её капитана не достоин памяти?

— Отчего же, достоин, — пожал я плечами. — И…