Перерождение. R+R FOREVER

Заполошно вскочив, впоролся макушкой в полочку, начисто снес ее — баночки, флаконы посыпались нам под ноги, и один, как натуральное западло, был стеклянным и разлетелся в миллион осколков. Выругавшись, качнулся в сторону, бухнув плечом в тут же треснувшую прозрачную стенку душа, и замер, ощущая себя пойманным в ловушку зверем, у которого к тому же еще и отняли весь воздух.

— Не шевелись! — прохрипел я и дернул головку душа, выломав к черту крепление, смыл все мелкие блестящие стекляшки вперемешку с розоватой пеной в слив, по-идиотски избегая встречаться глазами со своей женщиной, взирающей на меня недоуменно и безмолвно.

Подняв Рори одной рукой, переставил подальше от расхреначенной кабины, вырубил воду и выхватил из шкафчика полотенце, вывалив вместе с ним на пол еще десяток, стал вытирать моего пупса.

— Риэр, не прекратишь прямо сейчас — и я лишусь всей кожи весьма скоро, — сказала она почему-то необычайно звонким и напряженным голосом.

Опустив ткань, я действительно увидел, что растер ее кое-где уже до равномерно ярко-розового цвета, при этом про волосы начисто забыл, и с них продолжала литься вода, спускаясь извилистыми блестящими ручейками по ее телу. Снова выругавшись себе под нос, с ненавистью глянул на свой гребаный стояк, что абсолютно не проникся пониманием того, в какой заднице мы можем оказаться по нашей общей с ним вине.

— Что за дикая реакция? — без обиняков спросила Аврора, пока я старательно обматывался полотенцем, словно это могло спрятать слишком очевидное. — Это ведь не первый раз, чего ты так разволновался?

Я опустил голову еще ниже и взялся запихивать полотенца на место абы как и, само собой, они вываливались обратно. Что за сраный хаос, точно как в моей безмозглой башке!

— Риэр! — повысила голос Рори, и я почувствовал, что меня будто по заднице пнуло ее прорвавшейся энергией, требующей ответа. Или это моя несуществующая совесть? — В чем дело?

Ни в чем, ни в чем… в том, что при первой же, похожей на вспышку молнии, мысли о возможности твоего залета, передо мной встали синие огромные глазищи той вчерашней девчушки, а в башке заметался, сверля черепушку, надсадный монотонный вой мальчишки… но, ни в чем.

— Я, блин, тупая озабоченная скотина, так соскучился по тебе и завелся, что ни черта не почуял! — пытался сказать спокойно, но прозвучало так, словно я огрызался. — Но сраных мозгов не хватило проанализировать, почему меня так вштырило-то, что аж крыша ушуршала!

Как-то до этого мне всегда удавалось вовремя учуять или подгадать наступления цикла у нее, благо ее организм в первый же год перестроился в оборотнячий режим функционирования — четыре-пять «опасных» дней раз в полгода. По правде сказать, стоило мне понять, что вот оно, скоро-скоро, сразу же сваливал из дома подальше в командировку — дел-то всегда хоть завались. Стыдно ли мне, что я никогда не посвящал Рори в эти несущественные тонкости нашего совместного проживания, делая вид, что каждый раз это чистой воды совпадения? Да не особенно, а ей, кажется, было на это и вовсе наплевать, какое к хренам потомство, когда друг на друга иногда времени недостаточно! Говорили ли мы на эту тему? Слава Богу, нет. И я бы не отказался так все и оставить… ага, на ближайшие лет сто. Но как так-то я сегодня облажался? Ну просто… жопа!

— Слушай, я не усматриваю никаких причин видеть тут трагедию. Что такого страшного? — ободряюще улыбнувшись, моя вечно оптимистическая пупсятина шагнула ближе ко мне, попытавшись обнять, но я не готов был перестать психовать на свой косяк.

— Что страшного? — оскалился на собственную тупую физиономию в зеркале, продолжая упрямо избегать прямого визуального контакта. — Ты можешь залететь, вот что! Или уже залетела!

— Ну и? — прозвучало с легчайшим оттенком вызова, и мне бы притормозить, но где уж там!

— Нам не нужны никакие чертовы дети! Не сейчас… вообще… не скоро! — выпалил я злобно и, только услышав сказанное, стал как в замедленном темпе соображать что, а главное, как ляпнул.

— Нам? — Рори встала за моей спиной и выглянула из-за плеча, принудительно таки сталкивая наши взгляды, пусть и в зеркальном отражении. — Ты не считаешь, что говорить так, с твоей стороны, по меньшей мере эгоистично и несправедливо?

— Зато правдиво, и ты это тоже прекрасно знаешь!

— Нет, не знаю. Не то чтобы я сильно задумывалась о детях или собиралась планировать их появление в ближайшее время, но трагедии, если окажусь вдруг беременна от тебя, никакой не вижу. Мы, в конце концов, пара и вместе уже семь…

— А я, блин, вижу! — не дал я ей закончить. — Семь лет — это херня при нашей продолжительности жизни, и ни о каком ребенке речи быть не может, не тогда, когда вокруг творится такое проклятое дерьмо, а ты противопоставила нас всему миру оборотней и к тому же под завязку накачана всевозможной магией, способной повести себя хрен знает как и повлиять на потомство.

Рори сначала заморгала часто, прерывисто вздохнув, потом ее взгляд остановился, и она как-то сильно выпрямилась, будто кто-то вставил ребро жесткости в ее позвоночник, и запахло гневом.